Олег Попцов - Тревожные сны царской свиты

Бывший премьер даже в подраненном состоянии держится молодцом. Чего стоит фраза, оброненная на пресс-конференции, что, мол, он, Черномырдин, сосредоточится на политических делах и предвыборной кампании. И будет заниматься этим вместе с президентом. И убийственное, просительное окончание этой фразы: «Мы так договорились!»

Президент пообещал, оставил надежду. Странно. Даже верность, которую Черномырдин демонстрировал едва ли не ежечасно, не остановила президента. Что-то разглядел, почувствовал, кто-то нашептал, возбудил ревность? И вообще, чьей предвыборной кампанией собирается заниматься Черномырдин? Своей? Или, может быть, Ельцина? Интересна расшифровка — избирательной кампанией партии власти, партии чиновников. Черномырдин первостатейный хозяйственник, магнат. Он политик по принуждению, пост обязывал. И во главе партии власти может быть только власть, с возможностями власти. Ибо преданность чиновников, а больше в составе НДР никого нет, определяется не убеждениями, а выгодностью. Не может быть такой партии, партии президентов, если она не единственная и не называется КПСС. Полагать, что у НДР такие же перспективы или в прямом, или в переносном смысле, нелепо.

Разумеется, при прощальной беседе президент произнес свою ритуальную фразу: «Вы остаетесь в моей команде». Он многим ее говорит. А если и не говорит, ее самовнушительно шепчут изгнанные. После своей отставки, так же мгновенно случившейся, Олег Сосковец оказался в больнице. Нет, не заболел. Решил отлежаться, пережить отставочный шок. Так вот, все эти больничные дни Олег Николаевич не верил в реальность случившегося и все ждал, что если не сегодня, так завтра, в крайнем случае послезавтра позвонит президент и скажет свою прощающую фразу: «Олег Николаевич, куда же вы пропали?» Более реалистичный и лучше знающей патрона А.Коржаков старался убедить друга в напрасности ожиданий. «Не позвонит», — говорил Коржаков, хитро улыбаясь, то ли подшучивая над другом, то ли распаляя себя и добавляя самому себе злой уверенности, что президент их предал и они имеют право на мщение.

Нынче много домыслов относительно неожиданности случившегося для главных участников этих событий. И тот факт, что Чубайс подавал прошение об отставке в январе или феврале и оно было не принято президентом, не говорит в пользу того, что он был готов к случившемуся в марте. Как, впрочем, и заседание политсовета НДР, заранее назначенное именно на 25 марта, никак не свидетельствует, что еще две недели назад Черномырдин, будучи в Америке, мысленно распрощался со своей должностью. Как и демоническая цифра «три», блуждавшая перед февральским отчетом правительства (как три жертвы, которые якобы наметил Ельцин), дескать получила свое подтверждение. Это наша способность придумывать прозорливость и неслучайность монарших реплик, ухмылок, покашливаний. Мы все знаем, что когда-то умрем. Но независимо от состояния здоровья — факт смерти всегда неожиданность.

Черномырдин был самым непубличным премьером. Именно это обеспечило ему премьерское долголетие.

Нынче не модно цитировать Ильича, но мы рискнем: «Экономика — есть главная политика». В наших условиях все с точностью наоборот. Политика и есть главная экономика. Вот ключевой момент абсурдности нашего развития сегодня.

Сейчас уже мало кто сомневается, что Черномырдин споткнулся о Березовского, хотя он сделал два взаимоисключающих шага — освятил своим присутствием подписание соглашения об объединении «ЮКОСа» и «Сибнефти», чем как бы дал понять, что гарантирует свою благосклонность начинанию. Березовский не замедлил тотчас же расплатиться, заявив в своем пространном интервью, что в 2000 году он ставит на Черномырдина. Возможный альянс стали называть вслух, отслеживая дальнейший путь Бориса Абрамовича теперь уже в стане Черномырдина. Скорее всего, окружение Черномырдина поежилось от этой очевидности. И посоветовало премьеру упреждающе выставить руку, чтобы сохранить дистанцию. Последующие действия Черномырдина выдержаны в этом же упреждающем стиле. Улетая в Америку на заседание комиссии «Гор Черномырдин» он приглашает Владимира Потанина, а спустя какое-то время подписывает постановление о правилах аукциона по «Роснефти». Были подтверждены условия торгов, невыгодные прежде всего «ЮКОСу» (то есть Березовскому). На торги выставлялся пакет не в «50 %+одна акция», на чем настаивал Березовский, а «75 %+1», который без участия в торгах зарубежных компаний при чрезвычайно высокой стартовой цене не поднять даже тем, кто претендовал на успех в этих торгах. На момент принятия решения у «Газпрома» (тоже участника аукциона) такой партнер был, компания «Shell». У «ОНЭКСИМбанка» тоже — «Бритиш Петролеум». У «ЮКОСа» же таких партнеров на тот момент не было. Сейчас они есть, но тогда не было. Березовский посчитал это вероломством и даже происками Чубайса и Немцова и уже в следующем интервью сообщил согражданам, что Черномырдин, как кандидат в президенты, малоценен и неизбираем. Затем он этим своим гневом подзарядил и администрацию, и семью президента. А чтобы исключить колебания на этом фланге, уже вернувшись из Швейцарии, в интервью «Итогам» закамуфлированно пригрозил президенту и его семье, высказав угрозу в форме сомнения в избираемости Ельцина в 2000 году. Угроза получилась достаточно недвусмысленной. Для убедительности подбросили компромат на премьера. Здесь могло быть что угодно, вплоть до встречи Черномырдина и Анатолия Куликова на загородной даче, где эти двое о чем-то договаривались. Кстати, согласно новому распределению обязанностей премьеру вменялось кураторство силовых ведомств. Что это: версия, схема или истина? И первое, и второе, и третье. Разумеется, все это осталось где-то в глубине, в недрах подозрений, сомнений, переживаний и самовнушений. А на поверхности — орден «За заслуги перед Отечеством» и радиообращение президента с высокими словами об исторической роли Черномырдина и завершающей фразой, которой обычно напутствуют пенсионеров: «Он еще послужит России!» Будущих президентов так не напутствуют.

Ельцинская ревность становится побудителем крайне неуравновешенных кадровых решений президента. Не будем лукавить, высококлассный прием, оказанный Черномырдину в Америке, по наметкам практичных американцев следующему президенту России, восторга у Ельцина не вызвал. Эта информация была уточнена лицами, близкими к окружению президента. Татьяна Дьяченко страшно гневалась по поводу американского визита Черномырдина, так как усмотрела в поведении премьера нескромность. Неисповедимы пути Господни! Хозяина ублажил, а с дочерью хозяина не раскланялся. И вообще, все эти американцы — пентюхи! Расчувствовались — Черномырдин, Черномырдин!! При живом-то президенте нехорошо! Это совсем не значит, что следующим президентом Ельцин снова видит себя, хотя все силы, рядом стоящие и рядом сидящие, уже запрограммировали его на эту волну. И сам президент при этом как бы во-вторых. Во-первых, совсем во-первых, это продлить свое властноприсутствие за пределы 2000 года. Пустые хлопоты, господа.