Олег Попцов - Тревожные сны царской свиты

Версия № 2 была более продумана. У коммунистов нет уверенности в своей победе на президентских выборах. Уточним этот тезис — нет полной уверенности. И тогда возникает Лужков. Суть интриги в бартерном обмене. Москва — в обмен на поддержку коммунистическим флангом кандидатуры Лужкова на президентских выборах. Торги проводятся по следующей схеме. Лужков дает согласие на поддержку коммунистического кандидата на выборах мэра, а его поддержка — это гарантия успеха. Коммунисты открывают Лужкову коридор на президентский Олимп. И как первый кредит под этот проект: коммунисты обеспечивают думское большинство при голосовании кандидатуры Лужкова на пост премьера.

У этого сценария, а он предполагался, есть один изъян. До президентских выборов еще далеко — почти два года. Впереди парламентские выборы. Лужков создает свое общественное движение и с ним намерен идти на выборы. Он человек авторитетный, авторитарный и энергичный. Идея с блоком генерала Николаева положительных результатов не дала, следовательно, Лужков двинется в бой сам и вполне реально добьется на думских выборах неплохих результатов. И тогда с ним договариваться будет неизмеримо сложнее. Сейчас мы, коммунисты, ему нужны позарез, что будет завтра — сказать трудно. Если в первый сценарий Лужков не очень вдавался, то второй наверняка предугадал. И на торг не пошел. Этим объясняется столь же мгновенное охлаждение отношений лидирующего ядра КПРФ к Лужкову как и мгновенная любовь еще совсем недавно. На острие антилужковских настроений в КПРФ оказался Геннадий Селезнев. Точки зрения двух Геннадиев — Зюганова и Селезнева относительно Лужкова расходятся диаметрально. Это первый симптом появления в КПРФ еще одной кандидатуры с президентскими амбициями. Переговоры с Лужковым вел Зюганов, а отрицает Лужкова совсем другой человек. Идеальное исполнение сценарной разработки. Я полагаю, в будущем Лужков предпримет действия, которые подтвердят существование подобного замысла у коммунистов. Лужкову нельзя отдавать Москву ни при каких обстоятельствах, и он это понимает. У него еще будут проблемы с его «Отечеством», так как все примкнувшие к Лужкову вынашивают свои корыстно-должностные интересы на ближайшее время. А должностей, даже при сокрушительной победе может не хватить.

Вряд ли кто ожидал, что появление Примакова в ранге премьера так парадоксально изменит рисунок политической интриги в верхних слоях высоковластной атмосферы, но именно это случилось. Разумеется, в подобных переменах было несколько составляющих: провал Черномырдина; резкое ухудшение уже не в первый раз физического самочувствия президента; банковский кризис; панические настроения в стане олигархов и, как результат, утрата рычагов влияния на власть. Впервые с 90-го года появляется правительство, которое имеет поддержку законодательной власти. Как заметили сенаторы, это первый премьер, который говорит с нами на одном языке.

На это же самое время пришлась внезапная болезнь Григория Явлинского инициатора примаковской эпопеи и одного из претендентов на президентское кресло, удерживающего на своем фланге в нынешних условиях едва ли не весь либеральный электорат. Разумеется, настроения этого электората меняются. Но при постоянном разброде среди амбициозных демократических течений именно либеральное поле Явлинского наиболее устойчиво. В состоянии прилива оно достигает 10 %, в момент отлива застывает на отметке 7 %. Этого всегда мало. Почему Явлинский оказался в перечне знаковых фигур-факторов, я скажу чуть позже, а пока назовем еще одну составляющую. Ее координаты: Юрий Лужков и его возросшая активность теперь уже как фигуры общероссийского масштаба. И даже не сам Лужков, а образ альянса Лужкова и Зюганова, мастерски разыгранный как коммунистами, так и антилужковскими СМИ, сосредоточенными в руках Березовского и его союзников.

Заметим, что после октябрьской акции протеста, где произошел сценарный сбой и вместо «Долой Ельцина!» недисциплинированные профсоюзы огласили совсем другой текст «Лужкова в президенты!» (а если прибавить к этому заявление и самого мэра, проявившего готовность возглавить левоцентристскую коалицию), то после этих микрособытий в стане КПРФ дали задний ход. Под напором леворадикалов в собственной партии, ее экстремистского крыла, Зюганов заговорил о Лужкове не как о желательном союзнике, а как возможном партнере по блоку среди прочих, не менее возможных.

На пленуме, состоявшемся 29 октября, коммунисты ужесточили свою позицию и высказали ее в почти ультимативной форме. Единый блок с Лужковым возможен только в том случае, если мэр заявит, что его позиция полностью совпадает с позицией КПРФ в оценке современных событий. Оставит ли мэр этот ультиматум без внимания или отреагирует на него? Это уже не так важно. По здравой логике политической борьбы — предпочтительно первое. Пожать плечами и на крайний случай отделаться проходной репликой. Но все будет сделано с точностью наоборот. Лужков почувствует себя уязвленным и даст отповедь.

На том же пленуме Зюганов пошел дальше. Он атаковал генерала Николаева, обвинив его в неразборчивости при выборе союзников. Речь шла о Владимире Шумейко и Сергее Филатове. Лужков на первых порах поставил на Николаева, рассчитывая на то, что генерал сумеет заложить фундамент будущей промосковской фракции в парламенте. Скорее всего, Николаев с этой задачей не справится. У него нет политического авторитета. Амбиции есть, а авторитета нет. Но Лужков не так наивен, чтобы положить все яйца в одну николаевскую корзину. И тем не менее аттестация первых шагов Николаева со стороны Зюганова, как шагов ошибочных и, более того, вредных, — есть добавочный укол Лужкова. Лидер коммунистов провоцирует Лужкова на ответный выпад. Он хочет, чтобы Лужков раскрылся. Лужков этого делать не должен, но, повторимся, скорее всего, именно это он и сделает. Характер не выбирают. Каков есть, таков есть.

Ноябрь. Год 1998-й.

Неожиданно проснулся вулкан, поименованный Григорий Явлинский. Это сравнение не следует понимать как красивость. Григорий Алексеевич вышел из больницы, пережив, судя по разноречивым аттестациям врачей, микроинфаркт, и тотчас сделал несколько громких заявлений. И если первые выступления перед телекамерами укладывались в общепринятое русло межпартийной и депутатской полемики, как-то: «Движение «Яблоко» ни с кем на выборах не собирается вступать в коалицию. У движения последовательные и принципиальные взгляды, которые разделяют наши избиратели. У нас нет оснований сомневаться в успехе на парламентских выборах 99-го года. «Яблоко» — практически единственное устойчивое либерально-демократическое движение, имеющее четкую экономическую программу и готовое ее реализовать при условии, что получит мандат и сформирует правительство».