Иван Бессмертный - Силуэты разведки

Два дня он сидел и печатал. Предоставил нам очень ценную информацию. Уже уезжая, просил: «Ну, дайте мне хоть возможность повстречаться с этой женщиной». «Нет, — говорим мы, — муж очень ревнив».

Вот, как вы считаете, эта вербовка на компромате или нет? Я считаю, что — да! Это блестяще проведенная операция. Впоследствии, как мне известно, этот начальник полиции продолжал с нами работать до ухода на пенсию.

— Это очень интересная история. Но давайте вернемся к вашей работе за границей.

— Там, за границей, работая с агентурой, нужно было учитывать многие нюансы — семейное и материальное положение человека, его вероисповедание.

А, вообще-то, говоря о работе за границей, в заключение хотелось бы сказать вот что. Работая «в поле», наши разведчики изо всех сил старались действовать максимально мягко. Это не всегда удавалось. Тем более, что наш главный соперник — американцы — не отличались особой деликатностью. Тем не менее, мы честно выполнили долг перед Родиной. А то, что разложившиеся политики развалили великую страну — не наша вина. Как бы там ни было, сейчас наша Родина — Украина, и новая украинская разведка, уверен, так же само, как и мы в свое время служили СССР, честно и самоотверженно служит молодому украинскому государству.

После окончания Второй мировой войны прошло более 60 лет. Истек и срок секретности, наложенный на некоторые особо деликатные события той поры. Сегодня еще не очень охотно, но все же начинают раскрываться отдельные архивные материалы. Понемногу начинают говорить уже не скованные подписками о неразглашении свидетели и участники ранее засекреченных событий.

Моему собеседнику есть о чем рассказать. После войны он вел оперативную работу с нацистскими преступниками, осужденными Нюрнбергским трибуналом и отбывавшим наказание в межсоюзнической тюрьме Шпандау.

Конспективно биография полковника Бакушина выглядит так. Он прибавил себе годы и шестнадцатилетним пареньком добровольцем ушел на войну. Его сразу же заприметили и направили для обучения в некое закрытое заведение, спецшколу, которая в реестре высших военных учебных заведений значилась как «школа поваров». После интенсивного курса обучения он блестяще владел немецким и был отлично подготовлен для ведения оперативной работы. Всю войну Бакушин прослужил во фронтовой разведке. Как записано в его личном деле, им совершено 44 глубоких рейда в тыл врага. В задачу его подразделения входили: сбор сведений о дислокации войск противника, захват «языков», а также диверсионная работа. В 44-м Бакушина из разведки перевели в контрразведку — СМЕРШ. Чуть позже попал в штаб Группы советских войск в Германии.

Участвовал в заседаниях Нюрнбергского трибунала. С 47-го по 53-й годы — оперативная работа в межсоюзнической тюрьме Шпандау. Потом — многолетняя служба в КГБ СССР. То, чем занимался в этот период Василий Бакушин, пока, как я понял, разглашению не подлежит. Единственное, что мне удалось выяснить, полковник Бакушин был задействован в тайном канале неофициальных контактов между высшими политическими лидерами СССР и ФРГ. Руководил работой тайного канала тогдашний заместитель генерального директора ТАСС (как выяснилось позже — генерал КГБ) Вячеслав Кеворков. Но это уже другая история. Мы же говорим с полковником Бакушиным о нацистских преступниках и тюрьме Шпандау.

— После приговора Нюрнбергского трибунала часть военных преступников были осуждены к различным срокам лишения свободы. Все они были помещены в межсоюзническую тюрьму в Шпандау. Я в ней представлял интересы СССР.

— А что, представляло собой это специфическое учреждение?

— Это была обычная тюрьма в Западном Берлине. Но особенность ее состояла в том, что после заточения в нее этих важных персон она охранялась по очереди караулами всех стран антигитлеровской коалиции. Наши отдежурили месяц, караул сменяют американцы, потом — англичане. Каждый месяц при смене караула обязательно происходил парад. Охрану несли отборные, особо вышколенные подразделения. Среди обслуживающего персонала не было ни одного немца.

— Какова была численность караулов?

— Примерно по одной роте. Красивые, хорошо подготовленные солдаты. В будущем из таких здоровых ребят формировали части спецназа. К тому же всё они были очень хорошо подготовлены в строевом и моральном плане. И когда сменялся караул — особенно советский и американский — это, конечно, зрелище было впечатляющее. Всегда собиралась толпа зевак. А вот англичане, шотландцы в своих юбочках… И музыка у них была слабенькая, какое-то пиликанье — это уже было не то.

— Кстати, эта тюрьма сыграла очень важную позитивную роль с точки зрения смягчения международной напряженности. Общеизвестно, что взаимоотношения между союзниками после Фултонской речи Черчилля в 1946 году испортились до невозможного. Все официальные контакты были прекращены. И вот в тюрьме Шпандау очень осторожно начали происходить неофициальные контакты. Сперва мы, сотрудники разведслужб, встречались на нашем уровне. Спустя какое-то время к нам присоединились и клерки из американского и английских посольств. В конечном итоге эти контакты постепенно переросли в неофициальные встречи министров и послов. И уже послы начали договариваться о будущих официальных переговорах.

— И все это происходило в тюрьме?

— Да. Только об этом еще нигде не было написано. «Я был тогда Николай Огнев».

— В чем состояла лично ваша функция в этом специфическом заведении?

— В мою задачу входила инспекция содержания военных преступников — каково их самочувствие, есть ли просьбы, вопросы, пожелания. Помимо этого, имелось у меня и более тонкое, деликатное задание — «активно» беседовать с американскими и английскими представителями. Это, вообще-то, было интересное общение. То есть, они знают, что я разведчик (другой военный там никак не мог оказаться), а я знаю, что они разведчики…

— У вас была тогда другая фамилия?

— Да.

— Какая, если не секрет?

— Уже не секрет. Я был тогда Николай Огнев.

— Как известно, различные сроки отбывали высшие руководители Третьего рейха — Гесс, Дёниц, Ширах и Шпеер. Вы могли бы охарактеризовать некоторых из них? К примеру, Рудольфа Гесса, «человека № 2» в гитлеровской Германии.

— Рудольф Гесс отбывал пожизненное заключение. Он содержался в камере размером примерно 3 на 7 метров.