Иван Бессмертный - Силуэты разведки

— Каков был ее интерьер?

— Стол. На нем фотографии его внучки и сына. В «предбаннике» — его униформа обер-лейтенанта люфтваффе. Нюрнбергский трибунал разрешил ему иметь при себе этот костюм, в котором он перелетел в Англию…

Еще в «предбаннике» постоянно находился открытый гроб. А когда Гесс смотрел в окно — за решеткой он видел вырытую под могилу яму. Это тоже было сделано в соответствии с решением трибунала. По существу, это было морально-психологическое наказание за его злодеяния.

— А как он все это воспринимал?

— Он был какой-то толстокожий — ко всему адаптировался и на эти ритуальные атрибуты особого внимания не обращал. Во всяком случае, я не заметил, чтобы это его травмировало.

— Он имел возможность, скажем, читать газеты?

— Опять-таки, согласно решению трибунала, и Гесс, и все остальные заключенные имели право читать газеты, но только не политического содержания. И за этим, кстати, строго следили.

Они имели право получать письма от близких родственников. Гесс, когда его охраняли наши, всегда мне жаловался, что почему-то к нему доходят не все письма… Жаловался он и на боли в животе. Неоднократно мы вызывали к нему врачей. Заключенные имели право также на свидание со своими близкими. И все, кроме Гесса, этим правом пользовались. Гесс же за все годы пребывания в тюрьме ни разу не виделся, ни с женой, ни со своими близкими. Я спрашивал его, чем объяснить такую замкнутость. Мне он отвечал, что, мол, пусть в памяти близких мой образ останется таким, каким я был в молодости…

— Как выглядел Гесс?

— Он был очень высокий. Глубоко сидящие, маленькие, сверлящие карие глаза. Когда он на меня смотрел — по спине бежали мурашки. Темный цвет лица — у него же мать арабка. Сам он родился в Египте и приехал в Германию только в 15 лет. То есть, где-то арабский Восток в нем намешан. Он долго не женился. Потом Гитлер как-то женил его — с горем пополам…

Надо сказать, что именно Гесс был самым неприятным из всех заключенных. Даже в тюрьме он оставался твердокаменным нацистом. Он ведь был одним из главных идеологов фашизма. «Майн Кампф» написал не Гитлер, а Гесс. Гитлер только подписался.

— Видимая сторона его истории как будто общеизвестна. В мае 41-го года Гесс на одномоторном самолете вылетает в Англию. Встречается там с некоторыми финансовыми магнатами, ведет какие-то переговоры. Англичане его задерживают и якобы в качестве военнопленного содержат до конца войны. И передают уже только в распоряжение Нюрнбергского трибунала. Это знают все. Но за внешней и общепонятной простотой кроется большая тайна.

Обратите внимание: Черчилль во время выступлений в парламенте 20 мая и 10 июня фактически ушел от вопросов депутатов о задержании Гесса. «В настоящее время, — сказал он, — я ничего не могу сообщить о нем…» В Германии военных, хоть каким-то образом посвященных в дело Гесса, немедленно задерживали и забирали в гестапо. И до самого конца войны фюрер категорически отказывал в их освобождении из-под ареста…

— Вам по долгу службы, возможно, удалось что-либо узнать об этой загадочной истории?

— Несколько раз я пытался разговаривать с Гессом и о том, почему он летал в Англию. Это же для нас был вопрос вопросов. Он ведь даже в Нюрнберге на заседании трибунала не дал вразумительных объяснений.

— А как вел себя Гесс на процессе в Нюрнберге?

— Он сидел рядом с Герингом. И тот часто пытался с ним говорить, жестикулировал, но Гесс не реагировал и только обводил зал мутным взглядом. Защита выдвинула версию о душевном расстройстве. Но после тщательной международной психиатрической экспертизы он был признан вменяемым. Но причину своего полета в Англию так и не объяснил.

Ничего путного не рассказал Гесс и мне. Уже потом, по другим каналам, в другом месте и в другое время я узнал, что он имел в Англии встречу с Черчиллем. И разговор их был суперконфиденциальный. Ни американцы, ни англичане, ни немцы эту тайну (содержание разговора Черчилля и Гесса) пока не открывают. У нас она тоже еще до сих пор не открыта и находится в специальных архивах.

— То есть КГБ имел запись этого разговора?

— А вы как думаете?..

— А как в тюрьме воспринимали Гесса Ширах, Дёниц и Шпеер?

— Они игнорировали его присутствие. Когда выходили на прогулку и даже когда все вместе сходились в маленьком доме, эти трое всячески его избегали. Никогда с ним даже не разговаривали. То есть, наблюдалась подчеркнутая отчужденность.

— Как известно, Нюрнбергский трибунал некоторых руководителей и военных деятелей фашистской Германии приговорил к смертной казни. Это, учитывая особенности советского правосудия, которое и своих, и чужих всегда наказывало «по всей строгости закона», выглядит вполне логично. Непонятно другое: как свирепая советская Фемида позволила, чтобы международный трибунал оставил в живых ряд высших чинов Третьего рейха? Казалось бы, зачем такие проблемы — содержание тюрьмы, караул…

— Моя версия такова: это стало возможным в результате тайной сделки на предварительном следствии между союзниками — участниками трибунала и некоторыми бывшими руководителями фашистской Германии. То есть, подследственные рассказали что-то очень важное (что именно, думаю, мировая общественность узнает еще не скоро, если вообще узнает), а взамен им была дарована жизнь…

— Официально приговор выносился как бы с учетом степени виновности каждого. К примеру, тот же Шпеер, хотя и был министром вооружения, лично не давал указаний насчет расстрелов, не руководил карательными операциями. Хотя на его военных объектах использовался рабский труд как советских людей, так и граждан других стран, оккупированных гитлеровцами. Поэтому Шпеер получил приговор — 20 лет заключения. Срок немалый. И он отсидел его от звонка до звонка. Но вы, безусловно, правы. Все они дали более или менее ценные показания. Особенно Шпеер.

— Каков был Шпеер?

— Это был самый умный и самый образованный среди всей этой публики. По образованию он архитектор. Личность очень обаятельная. Выходец из интеллигентной семьи. Его отец был известный архитектор. Потом уже он сам возглавил архитектурное общество Германии. Занимался наукой. Но черт попутал его с Гитлером.

— Почему его приблизил к себе фюрер — это тоже интересно…

— Сам он мне рассказывал так. Гитлер считал себя непревзойденным художником. И когда звезда Шпеера-архитектора начала восходить, он приблизил его к себе с таким расчетом, чтобы Шпеер дал оценку его художественным работам. Шпеер пару раз позитивно отозвался о художествах Гитлера, и фюрер увидел в нем человека, который может усилить его имидж. Гитлера ведь игнорировали ученые, художники. Считали его дилетантом. А тут Шпеер, известный и уважаемый человек… И вот на этой основе произошло сближение. Вскоре Гитлер предложил ему министерскую должность.