Фредерик Мортон - Ротшильды. История династии могущественных финансистов

Меморандум вызвал столько толков, что разговоры дошли до императора. Он снова выполнил свою привычную роль машины для проставления подписи.

«Уважаемый князь Меттерних, распространяются многочисленные неблагоприятные слухи по поводу железной дороги, связанной с моим именем… – написал он в своем послании, – возникают ли какие-нибудь трудности при строительстве, и если да – то какие».

Соломон остался Соломоном. Его ответный удар был метким и сокрушающим. Он пригласил профессора Политехнического университета и заказал ему полемическое эссе, отбивающее все атаки противника технологического плана. Затем он собрал акционеров. Оно превратилось в настоящий драматический спектакль: Соломон предложил им выкупить их акции в том случае, если они не выразят ему полного доверия как подрядчику будущего проекта.

Расставаться с акциями никто не захотел. Доверие было высказано, полномочия предоставлены, совет директоров переизбран – теперь в него входили только сторонники Ротшильда. Но этим Соломон не ограничился – он превратил письмо императора Меттерниху из обвинения в похвалу. Он публично интерпретировал его как выражение заботы об успехе строительства и «еще одно доказательство милостивой заботы Его Величества о процветании Северной железной дороги».

Таким образом, С.М. добился резкого поворота общественного мнения в пользу своего предприятия. Самые крупные и опытные инженеры, состоявшие на государственной службе, получили отпуск и смогли принять участие в строительстве. Соломону удалось пригласить на службу даже королевского топографа. Линия строилась стремительными темпами, несмотря на то что ее реальная стоимость, как это чаще всего и бывает, оказалась выше расчетной. Наконец, 7 июля 1839 года первая секция основной железной дороги была открыта и начала успешно функционировать. Таким образом, Австрия оставила далеко позади все передовые страны континентальной Европы.

Пассажиры не задыхались, не сходили с ума и не устраивали оргий. Зато цена акций на бирже росла с бешеной скоростью.

Ротшильд Австрийский внес гигантский вклад во всеобщий прогресс, а также, безусловно, в свое собственное состояние. Ротшильд Французский также не захотел остаться на обочине. В 1837 году он открыл дорогу Париж – Сен-Жермен, а в 1839-м – Париж – Версаль. Базируясь на опыте этих двух успешных экспериментов, он приступил к разработке самого масштабного проекта тех дней – Северной железной дороги, которая должна была соединить столицу Франции с индустриальным севером.

Первые шаги Джеймса на новом поприще также не были усеяны розами. Во Франции тоже нашлись эксперты, готовые объяснить всем и каждому, к чему приведет развитие железнодорожного транспорта: леса и поля будут гореть от искр, вылетающих из труб паровозов; сельское население бросит насиженные места и бежит от шума, гари и копоти; скот в окрестностях дороги будет вести себя беспокойно.

В Австрии правительство поддержало австрийского Ротшильда. Во Франции все обстояло по-другому. В 1835 году французский парламент рассмотрел предложение о создании государственной сети железных дорог. Идея была признана утопичной и смешной. Теперь Ротшильд упорно настаивал на выдаче ему частной лицензии, и противостоять ему было невозможно. Тьер, первый министр короля, уступил. Но ему было далеко до Меттерниха – он не смог правильно оценить ситуацию.

– Мы должны дать парижанам эту игрушку, – сказал он, – но она, конечно, никогда не будет перевозить ни пассажиров, ни грузов.

Были также другие противодействующие силы – они были гораздо менее высокопоставленными, но не менее опасными. Среди них был, например, некий Жюль Мире, человек недюжинных способностей. Он начал с того, что издавал в Бордо бульварную газету. Помимо прочих пикантных подробностей, он публиковал некрологи, причем в каждом сообщал фамилию врача, который не смог справиться с данной болезнью. Врачи города Бордо быстро поняли причину такого интереса к медицине. Мире прекратил публикации и уехал из города богатым человеком.

Переселившись в Париж, он основал другую газету, где освещались все несчастные случаи, аварии и промахи, связанные с железными дорогами. Газета так и называлась – «Железнодорожная» (Journal des Chemins de Fer). Ее голос становился все громче и громче, а Мире – все богаче и богаче, получая обильную плату за молчание в определенных случаях.

Все эти сложности Джеймс преодолел с присущим ему величием. Он выпустил акции Северной железной дороги на сумму 150 миллионов франков. Затем предоставил (совершенно бесплатно и без всякой помпы) акции на сумму семь с половиной миллионов министрам, депутатам и журналистам. Внезапно шум возмущения по поводу негативных сторон железнодорожного сообщения утих. Строительство продолжалось в спокойной обстановке. 15 июня 1846 года в присутствии представителей королевской семьи, правительства, парламента и прессы барон Джеймс открыл свою Северную железную дорогу.

Но проблемы на этом не кончились. Инженеры-железнодорожники были первопроходцами, и многое им приходилось осваивать на своем горьком опыте. Движение поезда на крутых поворотах было недостаточно исследовано, в результате, когда через три недели после открытия дороги поезд не снизил скорость на повороте, это привело к гибели 37 человек. Этот инцидент потряс Францию. Началась массовая антисемитская истерия, направленная против президента железнодорожной компании. Наиболее известным стал памфлет «История Ротшильда Первого, короля евреев». Появился и контрпамфлет – «Ответ Ротшильда Первого, короля евреев, Сатане, последнему королю клеветников».

Самое интересное заключается в том, что этот материал был написан автором по собственной инициативе, и, когда к Джеймсу обратились с просьбой его оплатить, – он отказал. Подобные булавочные уколы были ниже его достоинства. Он боролся на самом высоком уровне. Несмотря ни на что, Северная железная дорога была построена и исправно функционировала. Она больше не нуждалась в защите.

Французская Северная железная дорога стала таким же национальным достоянием, как и Императорская Северная железная дорога в Австрии. Так же как и в Австрии, во Франции Ротшильды получили новый мощный источник доходов, а промышленная революция – новый мощный стимул развития.

Но муха завязла в варенье, а вернее сказать, гриф попал в сеть. Были еще три направления, на которых целесообразно было проложить железнодорожные пути, нашлось и несколько инициативных и бесстрашных личностей, готовых соперничать с Ротшильдами на этом поприще. В результате этого железнодорожного соревнования образовался синдикат, соперничающий с Ротшильдами. Конкуренция в области железнодорожного транспорта перехлестнула через национальные границы и затронула каждое отделение банков Ротшильдов. Но им грозил враг несравненно более опасный и стремительный – он готовил суровую проверку для семьи Ротшильд. Он доказал им, что и они смертны. Старший брат не мог торжествовать вместе с остальными, когда международное нападение было отбито. Его уже не было с ними.