Фредерик Мортон - Ротшильды. История династии могущественных финансистов

Мобильность Энтони помогла ему получить право на разработку и использование территории в 50 000 квадратных миль в Канаде. При помощи цепочки холдинговых компаний Нью-Корт получил контроль над разработкой строевого леса и энергетических ресурсов, в том числе урановой руды. Премьер-министр Ньюфаундленда Смоллвуд заявил, что приобретение этих земель – крупнейшая сделка с недвижимостью в XX веке. Уинстон Черчилль охарактеризовал этот шаг как воплощение «великой имперской идеи».

После смерти Энтони его дело вместе с сыном Ивлином продолжили племянники Эдмунд и Леопольд. Молодые триумвиры работали еще интенсивней, и развитие канадской империи Ротшильдов, которая по территории превосходит Англию и Уэльс, вместе взятые, получило новый толчок. Эдмунд, старший партнер, действовал и в других направлениях. Он инвестировал средства в развитие платного телевидения в Великобритании, продолжал удерживать позиции Семейства как основного брокера государства, как владельца и управляющего Королевским монетным двором, а также как управляющего золотыми запасами Великобритании и крупнейшего коммерческого банкира.

Французские Ротшильды были еще богаче и стали богатеть еще быстрее, когда после смерти Эдуарда бразды правления принял его сын Ги. Он дал новый импульс всем семейным предприятиям, не упуская ничего, что затрагивало интересы клана. Он же решил «лошадиную» проблему, возникшую после войны. Во время оккупации немцы, занявшие конный завод Ротшильдов, скрестили их породистых кобыл с жеребцами, принадлежавшими Марселю Буссаку, французскому текстильному королю и основному сопернику Ротшильдов на скачках в Лоншане. После войны господин Бус-сак объявил полученное потомство незаконным, поскольку оно было результатом незарегистрированного должным образом скрещивания. Старый барон Эдуард так и не смог добиться включения потомства в племенную книгу, «Альманах де Гота». Когда управление конным заводом перешло к его сыну, тот оказал мощное давление на всех, от кого зависело решение вопроса, и добился того, чего никому раньше добиться не удавалось. Было принято решение полностью легитимизировать лошадей с конного завода Ротшильдов.

С такой же агрессивностью Ги де Ротшильд отстаивал позицию банка «Братья Ротшильд» как крупнейшего частного банка Франции. Основным его инструментом стала компания «Компани дю Норд», которой принадлежала сеть железных дорог, постройка которых финансировалась еще Джеймсом Парижским. В 1938 году эти железные дороги были национализированы. В качестве компенсации Ротшильды получили 270 000 акций Французской государственной железнодорожной компании, а также место в правлении. Однако к государству перешли только физические авуары, такие, как железнодорожные пути и подвижной состав. Дочерние и аффилированные компании остались в руках Ротшильдов. Это позволило Ротшильдам сохранить, вплоть до оккупации, свои позиции в горнодобывающей, металлургической и химической промышленности. Когда закончился нацистский кошмар, Ротшильды вновь получили контроль над этими отраслями.

Но в полную силу потенциал Семейства был реализован после того, как бразды правления взял в свои руки Ги де Ротшильд. Начиная с 1950 года Парижский дом вышел на передовые позиции в Европе – начинался знаменитый послевоенный экономический бум.

– Он внедрил новую концепцию, – поведал один из его высокопоставленных служащих. – Раньше Ротшильды, начиная новое дело, всегда были единственным инвестором. Они самостоятельно создавали предприятие, затем продавали часть акций, причем всегда оставляли за собой всю полноту контроля. В настоящее время мы являемся крупнейшим банком, но создание новой компании требует несравненно больших инвестиций, чем когда-либо ранее. Ни один частный банк не сможет осуществить такое финансирование в одиночку. Поэтому после Первой мировой войны Ротшильды воздерживались от создания новых структур. Теперь, благодаря барону Ги, они оказались в самом центре этой деятельности. Барон принимает инвестиции от других лиц с самого начала, он выступает как инициатор, организатор и гарант успеха. Помимо своей доли финансов он вкладывает в дело огромный моральный капитал – свое имя. И конечно, он строго контролирует все новые предприятия.

Не менее успешно действует его кузен Эдмонд, сын Мориса, «заблудшей овечки» Семейства. Морис передал сыну огромные капиталы, а также инициативность, естественность и непринужденность и массу других достоинств, «отфильтровав», так сказать, известные недостатки. Эдмонд значительно умножил унаследованное им немалое состояние. Не будучи напрямую связанным с банком Семейства, он получил полномочия на самостоятельное ведение дел. Его офис на улице Фобур-Сент-Оноре, который он называл не иначе как «моя берлога», работал в обстановке глубокой конфиденциальности. Здесь молодой барон, в неформальной обстановке, без пиджака и галстука, руководил своей командой из 150 менеджеров и помощников. Отсюда он управлял международной финансовой организацией «Компани Финансье», которая возводила виллы и отели и прокладывала нефтепроводы в Израиле, осуществляла грандиозные строительные проекты в Париже (было построено около тысячи квартир), финансировала международное еженедельное новостное издание «Континент», инвестировала капиталы в организацию банков и строительство заводов и фабрик в Бразилии.

Эдмонд открыл для Семейства новые направления деятельности, которые редко связывают с именем Ротшильдов. Он разумно рассудил, что раз Семейство активно включилось в реализацию облагаемых налогами проектов середины XX века, отягощенных жесткой конкуренцией, «благосклонным» неослабевающим вниманием прессы и телевидения и сложностями, связанными с экологическими вопросами, особенно с радиоактивным загрязнением, то почему бы не использовать эффективно новую манию послевоенного мира – туризм и отдых. Любимым детищем баронессы Морис был курорт Межев, который под ее чутким руководством стал самым элегантным местом отдыха на альпийских склонах. Отель «Мон д'Арбуа» был образцом ротшильдианской роскоши. В 1950-х годах сын баронессы, Эдмонд, решил превратить хобби своей матери в приносящее доход предприятие. Он значительно расширил владения семьи на склонах Монблана, преобразовал ландшафт и создал превосходную курортную зону с обилием подъемников для горнолыжников, бассейнов, теннисных кортов и ночных клубов. Он также финансировал строительство отелей в совершенно новой туристической зоне на острове Мартиника и в Гваделупе, во французской зоне Карибского побережья. Вместе с лордом Ротшильдом (английским) Эдмонд построил самый роскошный курорт для любителей гольфа в израильской Кесарии.