Питер Грин - Александр Македонский. Царь четырех сторон света

Что касается Архелая, то он, благодаря своему пониманию реального положения вещей, впервые сформулировал основные проблемы, которые следовало разрешить, прежде чем Македония могла бы стать силой, способной решать дела Эллады; именно он серьезно взялся их решать.

Во-первых, следовало обезопасить страну от набегов беспокойных соседей, а для этого надо было усилить войско и объединить Верхнюю и Нижнюю Македонию. Во-вторых, следовало провести более широкую эллинизацию в целях культурной пропаганды, чтобы греческие государства начали принимать Македонию всерьез. Архелай, как и многие тираны древности, объявил себя поборником просвещения, покровителем литературы, искусства, науки.

Однако после убийства Архелая возводимое им здание рухнуло в один день, а за этим последовало сорок лет наихудшей анархии и смуты из всех, какие доводилось переживать Македонии. Права Архелая на трон считались очень слабыми, и вассалы из отдаленных областей воспользовались этим в своих целях. Само собой, большинство македонской знати предпочитало развлечения вроде охоты и попоек занятиям музыкой или литературой. Они получали истинное удовольствие от содомии, но не хотели портить его упадочной платоновской философией.

Немаловажно, что опекуном Ореста, сына Архелая, был Эроп, владетель Линкестиды. До 396 г. до н. э. они правили совместно, потом, укрепив свои позиции, Эроп отделался от Ореста и стал править один. Через два года он скончался, и ему наследовал сын Павсаний, но вскоре он был убит законным претендентом на трон из рода Аргеадов, внуком Александра I Аминтой. В 394 г. до н. э. Аминте было уже под шестьдесят. Он пытался заявить о правах на трон лет тридцать назад, оспорив права своего дяди Пердикки. Но даже со второй попытки ему было трудно добиться цели. Линкестидская знать во главе с сыном Павсания, призвав на помощь иллирийцев, изгнала Аминту из Македонии, но уже в 392 г. до н. э. он с помощью фессалийцев вернулся – на этот раз надолго.

Под именем Аминты II он правил до 370 г. до н. э., и, хотя был уже пожилым человеком, у него родилось три законных сына. Младшим из них и был Филипп, отец Александра Великого, рожденный в 382 г. до н. э., когда Аминте было за шестьдесят. Нетрудно понять, что возникли слухи насчет сомнительности рождения всех этих наследников.

Династия Аргеадов пользовалась дурной славой пьяниц, хапуг, убийц, клятвопреступников, трусливых и бездарных деспотов, и Аминта мало что сделал, чтобы улучшить эту репутацию.

Он был совершенно беспринципным в выборе союзников и, чтобы ублажить Афины и укрепить свою шаткую власть, даже усыновил Ификрата, афинского полководца. Кроме того, при нем продолжали процветать дворцовые интриги. Царица Эвридика завела любовника по имени Птолемей и женила его на собственной дочери, очевидно, чтобы иметь предлог держать его около себя. Однако со временем Эвридика утратила бдительность, и Аминта однажды застал ее в постели с собственным зятем. Правда, как обычно, он ничего не предпринял. Царь был очень привязан к своей дочери и не хотел скандала, который мог бы ее огорчить.

Тогда любовники решили убить Аминту и провозгласить Птолемея царем. Однако они не учли, что дочь царя никогда бы не пошла на отцеубийство. Она своевременно предупредила царя о заговоре. Могла начаться новая смута, но Аминта вскоре скончался – быть может, от потрясения в преклонном возрасте (ему было не менее восьмидесяти лет).

О своих законных правах немедля заявил старший сын царя Александр. Но хитрый Птолемей устроил так, чтобы Александр был убит во время македонского праздника народного танца, а сам женился на Эвридике и объявил себя регентом при Пердикке, брате Александра и следующем законном наследнике.

Сознавая, что создавшееся положение может привести к осложнениям за границей, Птолемей стал вести переговоры с фиванцами, чей полис тогда быстро превращался в самый могущественный в Греции. В знак верности он отправил в Фивы группу знатных заложников, среди которых был последний законный сын Аминты Филипп, в то время пятнадцатилетний юноша.

Едва ли Птолемей предвидел последствия этого. Ведь в Фивах Филипп находился вместе с Памменом, который был хорошим военачальником и к тому же близким другом разбившего непобедимую спартанскую армию при Левктрах Эпаминонда, которого, пожалуй, можно считать лучшим греческим полководцем до Александра Великого. Своей военной карьерой Филипп, а в дальнейшем и Александр были во многом обязаны урокам крупного фиванского военачальника.

Филипп понял важность профессиональной военной подготовки, тактических учений, тесного взаимодействия конницы и пехоты, сочетания основатель ного штабного планирования и быстрых действий. Наблюдая за маневрами фиванского «священного отряда», Филипп настолько изучил потенциал этой элитной части, что тридцать лет спустя они с сыном наголову разбили это знаменитое воинское соединение. Сверх того, Филипп усвоил важнейший принцип: «Самый лучший способ с наименьшей затратой сил победить противника – нанести ему удар не с самой слабой, а с самой сильной стороны».

Филипп прошел полезную, хотя и необычную школу борьбы за власть. Близость к македонскому царскому двору выработала у него циничный взгляд на человеческую природу. В этом мире убийства, кровосмешение, узурпации были обычным делом, и его собственная семья не стала исключением. В Фивах же он стал очевидцем слабостей демократии: постоянная грызня между различными партиями, недостаток сильной руки, невозможность быстро принимать решения в тяжелых ситуациях, непредсказуемое поведение участников народного собрания во время голосования, сама система ежегодных выборов, которая делала почти невозможным серьезное долгосрочное планирование, непрофессионализм «ополчения граждан» (хотя в Фивах дело обстояло куда лучше, чем, скажем, в Афинах).

Впервые Филипп начал понимать, что устаревший государственный строй, монархия и власть землевладельцев, столь презираемые остальными греками, могут стать источником силы в борьбе с такими противниками. В тогдашней Македонии, несмотря на все огрехи, монархи все же были верховными правителями, воцарение каждого из них утверждалось войском, и теоретически правитель мог быть низложен военными посредством голосования. Если не считать этого и расплывчатого требования соблюдать «традиционные законы и обычаи», царская власть была абсолютной.

Македонская знать, так же как английские или французские бароны, получала землю от царей и была за это обязана служить им вместе со своими вассалами. Именно из родоплеменной знати царь отбирал своих «гетайров» («друзей»), которые играли роль и совета, и главного штаба во время войны. Из их числа выбирали личную охрану царя – восемь человек, которые сопровождали царя не только во время войны, но и во время всех общественных мероприятий.