Питер Грин - Смех Афродиты. Роман о Сафо с острова Лесбос

Художник В. Н. Любин

Краткая литературная энциклопедия, т. 6. Москва, 1971

САПФО, Сафо — древнегреческая поэтесса 1-й половины VI в. до н. э. Родилась и жила на о. Лесбос. Содержание поэзии Сапфо определяется обстановкой «женского содружества», в котором проводили время девушки из знатных семейств и где Сапфо играла ведущую роль. Основные темы ее поэзии — любовь и красота подруг, взаимные привязанности и горе разлуки, свадебный обряд и напутствие невесте. Традиционные фольклорные мотивы девичьих песен наполняются у Сапфо личными переживаниями, любовь воспринимается как стихийная сила, «сладостно-горькое чудовище, от которого нет защиты». Сапфо писала на эолийском диалекте, близком к разговорной речи того времени, различные сочетания ямбических и дидактических строп, хорямбов и других размеров придают ее стихам ритмическое разнообразие. От всех сочинений Сапфо дошло несколько цельных стихотворений и множество отрывков различной величины (главным образом благодаря папирусным находкам).

Позавчера ночью я снова отправилась к пещере, лелея крохотную надежду, хотя надеяться было не на что. Усыпанное звездами небо было пронзительным и ясным, и тем не менее на нем уже были видны первые приметы надвигающейся зимы. Я знаю все приметы; какому же островитянину они неведомы? В полдень воздух был недвижен и зноен; сгустившись над проливом, облака двинулись к востоку от Митилены [2] Митилена — главный город на о. Лесбос. В области культуры занимает одно из ведущих мест среди городов Греции. . Вдоль горного хребта Ионии [3] Иония — область, населенная ионянами, лежащая на западном побережье Малой Азии, близ Лидии и Карии с островами Хиос и Самос и с двенадцатью городами. Названия Ионического моря и Ионических островов не связаны с Ионией. нависли чудовищные грозовые химеры, похожие на львов, ожидающих подруг. Я гуляла в саду и, замешкавшись возле пня, оставшегося от большого фигового дерева (сколько с ним связано воспоминаний!), стала наблюдать их. Небо озарила вспышка летней зарницы, как если бы острая боль, пронзившая мне голову, захотела пересечь всю Вселенную. Я чувствовала, как подрагивают мышцы моего левого века — неизменно левого, ибо эта сторона мозга таит память обо всех невзгодах…

Горло мое горело. Першило, но сделать глотка воды я бы не смогла. Каждый мускул, каждая складка кожи, казалось, обнажали скрытые под ними нервы; вся природа явилась зеркалом моих страстей и отчаяния. Эти угрюмые тучи говорили мне о большем, нежели о неотвратимости прихода зимы. Меня бросало то в дрожь, то в пот, словно в лихорадке; легкое платье из тонкого льна (не слишком ли поздно для такой одежды, холода-то не за горами!) обжигает мне кожу. Все это смешно и унизительно, а всего хуже то, что я больше не могу смеяться над собой — ничто не пугает меня так, как это. Всю жизнь некая часть моего существа наблюдала со стороны мои страсти и несообразности, что очень забавляло эту часть меня — она готова была проколоть вздувшийся во мне пузырь жалости к себе самой: много, мол, о себе возомнила! Но более этого нет. Я в самом деле много возомнила о себе и жалею себя. Я это сознаю, но помощи мне ждать неоткуда.

Ближе к вечеру с северо-востока налетели рокочущие порывы ветра, прорываясь по улицам и закоулкам с ревом, будто надувались и лопались паруса. Высоко-высоко над городом стоял приглушенный рев огромного леса, и в памяти моей встали былые дни, когда мы забирались на выси гор, под самое бледное осеннее небо, пособирать упавшие каштаны и сосновые шишки.

(Так хорошо лежится на ковре из сосновых игл; косые лучи солнца проникают меж высокими стволами деревьев, неожиданно вспыхивая то на золотой застежке на плече, то на румяной девичьей щеке, то на разметанных в беспорядке волосах.)

Поднятые порывом ветра песчинки обожгли мне лицо и губы; вместе с пылью упало несколько случайных капель дождя — тяжелых, жгучих, зловещих. Но ближе к закату небо снова стало чистым и ветер стих. Я накинула легкую шаль, позвала Праксиною, и мы вместе отправились к мысу. На набережной внизу под нами зажгли светильники; черные рыбачьи лодки мирно стояли, удерживаемые якорными цепями, а рыбаки перекликались между собой через ряды громоздящихся бочек. В ноздри мне бил запах дегтя и водорослей, к которому примешивался тонкий острый запах рыбы. Праксиноя бросила на меня обеспокоенный взгляд — на глаза ее падала тень от складки капюшона, — но не сказала ни слова.

Теперь солнце приобрело оттенок спелой малины; его свет разлился по темной поверхности воды, словно подкрашенное масло. На небе нежно-лимонного цвета взошла вечерняя звезда — звезда, носящая имя Афродиты [4] Афродита — греческая богиня любви и красоты. У Гомера Афродита — дочь Зевса и Дионы; согласно Гесиоду, она родилась из пены морской. Супруга Гефеста, изменившая ему с Аресом; от Ареса родила сына Эрота, бога любви. Во время спора о том, какая богиня самая красивая — Гера, Афина или Афродита, Парис отдал яблоко Афродите в знак ее предпочтения. За это Афродита помогла ему похитить Елену. Во вспыхнувшей Троянской войне Афродита была на стороне Трои. . Теперь она казалась зловещей, будто несла печать проклятия; но как часто в минувшие годы я пренебрегала ею, не признавая воплощением утоленной страсти, — той самой страсти, в которой таится зверь, дитя и любовник! Афродита, Афродита — мне понадобилась целая жизнь, чтобы понять, что скрывается за твоей смиренной, загадочной улыбкой! Теперь-то я знаю, что поняла это слишком поздно — ловушка захлопнулась, мои собственные строки смеются над моей беспомощностью: