Василий Лесников - Американское время. 1970 – 1979 годы

Самоуверенность Яздовского была беспредельной. Он считал, что по уровню подготовки он стоит значительно выше любого кандидата. Ему достаточно провести две – три тренировки и можно лететь. И вообще, он в принципе считал подготовку в ЦПК пустой тратой времени. Все что нужно для полета, специалист такого уровня в полной мере может получить и в конструкторском бюро. Естественно, в этих условиях компромиссы в экипаже не предвиделись. Все вопросы решались принципиально. Воробьев с Яздовским провели 14 полных тренировок в комплексном тренажере корабля «Союз», а пятнадцатую экзаменационную комплексную полностью провалили. Никогда комиссия не ставила экипажам двойки, а здесь инструкторы вынуждены были поставить.

На завершающем этапе, перед спуском с орбиты, экипаж одел скафандры и Яздовский по программе должен был закрыть люк между спускаемым аппаратом и бытовым отсеком. Операция эта не очень сложна, но очень важна: бытовой отсек перед входом в атмосферу отстреливается и, если люк закрыт неплотно, то это означает, что спускаемый аппарат напрямую будет соединен с вакуумом космоса. Даже не через клапан как было у экипажа Добровольского, а через люк диаметром 800 миллиметров. Поэтому контроль закрытия люка осуществляется с помощью трех датчиков, расположенных через 120 градусов, и трех сигнальных лампочек.

Так вот. При закрытии люка Яздовским тесемка попала между люком и корпусом. Зажглась одна из лампочек. Вместо того чтобы снова открыть люк, проверить и снова закрыть Яздовский решил применить силу и в результате сломал рычаг штурвала для заворачивания. На этом все его действия и закончились. Он стал выполнять другие операции, даже не доложив инструктору о случившемся.

Воробьев, зная о нетерпимости Яздовского к контролю его действий, и тем более к замечаниям, в свою очередь не стал требовать доклада, и сам не проконтролировал его действия. В результате весь «запас воздуха в корабле» был «стравлен», и в реальном полете это означало мгновенную смерть экипажа.

В. Шаталов хорошо относился к Воробьеву, и настоял на повторном экзамене. И снова из-за самоуверенности инженера и несогласованности действий членов экипажа, прошли грубые ошибки. На повторном разборе инструктор доложил: «По трем ошибкам оценка должна быть ниже тройки».

Яздовский не согласился, упорно настаивая на некомпетентности экзаменаторов, что предлагаемых ситуаций в полете быть не может. Ему предоставили запись всех переговоров и данные телеметрии. Его убеждали коллеги. Не помогло. Он остался при своем мнении.

Мнение специалистов было единым – этот экипаж в полет отравлять нельзя. Окончательное решение было за Госкомиссией.

23 НОЯБРЯ.

Вчера американские астронавты Гибсон и Поуг успешно осуществили очередной выход в открытый космос. У них это делают по программе все экипажи.

5 декабря начинается новый цикл тренировок по станции «Алмаз». Полет летом 1974 года.

Сегодня Женя Серкин сверял с Верой Малютиной первый перечень замечаний, которые надо устранить до тренировок. Подошел Рышков.

– Как у вас дела с перечнем дефектов?

– В общем устраняем.

– Срок близко. Надо бы поднажать.

– Серкин слабо со мной взаимодействует. – Решила пошутить Вера. – Вот Михаил Ильич так на меня наседал, что я очень много сделала даже сверх нормы.

– Вот-вот. Я как раз и хотел сказать об этом Серкину. Учтите это, Евгений Михайлович. – И ушел.

Серкин был возмущен.

– Ну, теперь, смотри, Вера. Я теперь не отстану. И, кстати, поговорим о схемах.

– Женя, я не то хотела сказать…

Вера поняла свою ошибку, но было поздно. Как раз сегодня пришли схемы пульта инструктора после доработок. И уже беглый просмотр их показал, что больше половины из них не соответствуют тому, что сделано на самом деле.

28 НОЯБРЯ.

Американские астронавты завершают свой ознакомительный визит в наш Центр подготовки космонавтов. Их познакомили с нашей тренажной базой, прочитали несколько лекций.

Методисты говорят, что американские астронавты очень въедливы и дотошны. Как пример, мне рассказали, как Сернан осваивал процесс стыковки на нашем тренажере стыковки «Волга». Он два дня сидел у люка тренажера и наблюдал, как стыкуются наши космонавты и как ничего не получается у его товарищей из основного экипажа. В конце второго дня он попросил разрешения самому попробовать осуществить стыковку.

С помощью подсказок Леонова он сумел состыковаться с точностью 5 сантиметров от центра. Это хороший показатель. И Сернан тут же высказал мысль, что стыковаться на лунной орбите гораздо сложнее. Там нужно выполнить этап сближения по сложной кривой. При этом скорости нужно менять от 20 метров в секунду до нуля.

В принципе он был прав, по мнению специалистов. Но Леонова это заявление задело, и он дал команду дать в начальных условиях максимальные угловые скорости и отклонения.

Сернан снова сел в корабль. Но Леонов ему уже ничего не подсказывал. Стыковка была выполнена с теми же показателями. Леонову оставалось только сказать.

– Молодец.

29 НОЯБРЯ.

На пресс-конференцию с американскими космонавтами я сегодня все-таки попал, хотя и пришлось для этого поменяться нарядами.

Накануне Жегунов объявил, что от отделов не больше двух человек выделяют на это мероприятие. Меня, естественно, в этот список он не включил. А когда я зашел к дежурному по управлению, то прочел там распоряжение из политотдела о том, что приглашаются все желающие. Главное, чтобы были все в гражданской форме одежды.

Особого контроля не было. Многие пришли даже с женами.

1 ДЕКАБРЯ.

Начало нового учебного года в войсках. Было несколько лекций.

Хотянович зондирует почву по новому предложению. Избрать Жегунова в партком управления. Даже если мы все проголосуем против, в управлении могут проголосовать по привычке за. Жегунов забыл о том, что будут еще и выступления по кандидатурам.

3 ДЕКАБРЯ.

Самородов подошел ко мне и к Галуцких.

– Есть предложение в партком выдвинуть Челяпова и Хотяновича.

– Это предложение Жегунова? – Галуцких засмеялся.

– Нет. Мое.

– Надо подумать, собрать партбюро.

На том и разошлись.

А в 17 часов Клишов проводил семинар в отделе и в конце спросил.

– Так вы обговорили кандидатов в партком?

– Челяпов и Хотянович. Самородов не стал вдаваться в подробности.

После семинара Федотов подошел к Самородову.

– Володя, откуда кандидатуры? Партбюро ведь не обсуждало.

– Кончайте вы демагогией заниматься. – Не выдержал Самородов. – Шмотов сказал, что пора прекратить поголовное опрашивание. С командиром обсудили кандидатуры и хватит.

– Но это же дело партийное, не командирское?

– Да брось ты. – Володя махнул рукой и ушел.