Николай Кротов - Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову

С оздание «своего Ц ентробанка» было одним из первых и самых главных условий для децентрализованного управления РСФСР, не говоря уже о самостоятельности Р оссии и ее свободном взаимодействии с союзными республиками. И вот встречаюсь я с Е льциным, передаю ему этот документ и говорю: «Б орис Н иколаевич, вот какие нам необходимы инструменты, чтобы у нас был свой объект руководства, то есть Р оссийская Ф едерация. Т огда мы не будем только жаловаться, что у нас ничего нет (в смысле прав и полномочий ) и мы ничего не можем делать, а сможем реально влиять на ситуацию. С ами сможем формулировать и отстаивать свои права и полномочия - и законодательно, и управленчески!»

Ельцин всем этим тогда очень заинтересовался . Я, конечно, не стал загружать президента и подсократил текст до

4–5 страниц основных выводов специалистов. Б орис Н иколаевич вернул документ и дал указание: «Р азрабатывайте план неотложных мер для новой власти Р оссии!»

13 июля 1990 года, в пятницу, заканчивался XXVIII съезд КПСС, последний съезд компартии Советского Союза, и вечером начался I пленум ЦК. Он проходил два дня — 13 и 14 июля. На этом пленуме был избран новый состав Политбюро и ЦК.

12 июля появилась «ночная записка», подписанная председателем комиссии Ю. М. Ворониным, членами этой комиссии — В. П. Рассказовым и В. В. Скрипченко, министром финансов Б. Г. Федоровым, председателем правления Российского республиканского банка Госбанка СССР О. Н. Тарасовым. Подписантами оказались также начальники нескольких областных управлений Госбанка СССР, их вычислительных центров, а также руководители четырех коммерческих банков. В записке заявлялось, что «делается попытка лишить РСФСР собственной кредитно-денежной системы». И предлагалось: «Считаем необходимым немедленно принять постановление Верховного Совета РСФСР о передаче всей действующей на территории РСФСР сети банков и их учреждений в ведение и собственность Российской Федерации».

13-го был последний день работы Верховного Совета РСФСР. В этот день и вышло постановление Верховного Совета РСФСР «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики».

Зная о готовящемся указе, утром 12 июля я зашел к И. С. Силаеву, дождался его и объяснил абсурдность предлагаемого документа, он со мной согласился, успокоил, сказав, что сам против его принятия: «Не волнуйтесь, эта глупость не пройдет!» После этого я созвонился с Явлинским, тот тоже со мной согласился, сказав, что против принятия этого проекта указа. Спокойным я ушел с заседания Верховного Совета. Часа в 4 или 5 звонит министр финансов В. С. Пав¬лов и спрашивает: «Ты что на партийный съезд не ходишь?» А что мне на него ходить, если я не делегат, пятичасовой доклад Горбачева я прослушал, чуть не помер, а на другие у меня уже и сил нет! Валентин продолжает: «Срочно приходи, сейчас тебя будут избирать в ЦК!» «А на кой?..» — поинтересовался я. «Принято решение в ЦК ввести всех министров экономического блока!» — пояснил мне Павлов.

Делать нечего, я помчался на съезд. Действительно, в состав ЦК попал и я. Запомнился бардак с распределением мест в зале заседания пленума. Я-то думал, что хотя бы здесь порядок — в определенных местах сидят члены ЦК, на других — кандидаты, члены ревизионной комиссии и т. д. Оказалось, что все перепутано, нашел место только на балконе, среди каких-то генералов.

Выступил Горбачев, объявил, что в новых условиях следует подойти по-новому к формированию Политбюро. И предложил ввести туда всех первых секретарей ЦК союзных республик. В результате членами были избраны 24 человека, в Политбюро не вошел ни один из прежних членов, за исключением М. С. Горбачева и В. А. Ивашко. Не было в нем даже председателя Совмина Н. И. Рыжкова!

Я ничего не понимаю в партийном строительстве, но мне хотелось подойти к трибуне и заявить: «Вы что, охренели, что ли?! Как это получилось, что председатель правительства не член Политбюро?»

Продолжение пленума должно было состояться на следующий день. Я пришел домой, включил телевизор и увидел заключительные кадры трансляции заседания Верховного Совета РСФСР — принимают Указ Президента РФ «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики».

Около 12 часов ночи выступил Борис Николаевич Ельцин и сказал, что нужно очень важное постановление принять. А депутатам уже все равно, что принимать, все хотят побыстрее освободиться и результаты работы Совета отметить. Постановление касалось Госбанка СССР и банковской системы на территории республик. В нем говорилось о том, что все российские банки (Госбанк, Сбербанк, Промстройбанк, Агробанк и т. д.) со всеми их активами и пассивами объявляются собственностью РСФСР. То есть одной этой фразой вклады населения в Сбербанке объявлялись собственностью республики. Более глупого экономического перла я вообще в жизни своей не видел.

На следующий день в субботу на пленуме я подхожу к Павлову, говорю: «Валентин Сергеевич, смотри, какую глупость вчера россияне приняли!» Оказалось, что он даже не был в курсе дела, но сразу отреагировал: «Безобразие, пойдем Рыжкову расскажем». Подошли к Рыжкову, спрашиваем: «Как можно пассивы и активы Сбербанка объявлять собственностью страны?! Пассивы — это же деньги населения». Все вместе идем к Горбачеву, объясняем сложившуюся ситуацию. Он выслушал нас и предлагает: «Хорошо, давайте на следующей неделе все соберемся».

Ну, собрались у него А. Н. Яковлев, Ю. Д. Маслюков, В. С. Павлов, от России Р. И. Хасбулатов, И. С. Силаев и Б. Г. Федоров. Н. И. Рыжкова не было.

Я выступаю, объясняю несуразность принятого документа, говорю: «Приняли постановление, а оно по-простому — чушь собачья». Горбачев меня успокаивает. Началась дискуссия. Со мной согласился Яковлев, сказав, что задуманное не очень соответствует тому, что было записано в указе.

Я тогда немножко испортил свои отношения с Хасбулатовым. Я не знал, что он Имранович, и обратился к нему: «Но вы-то, Руслан Абрамович, доктор наук, ну как такую чушь можно было принимать? Я вот дам интервью телевизионщикам и скажу населению, что ваши деньги национализированы российским парламентом. Что вы будете делать?» «Мы не это имели в виду», — отвечает Хасбулатов. Тогда я продолжаю: «Я не знаю, что вы имели в виду, но писать надо как следует, даже когда у тебя есть желание иметь свой Сберегательный банк». Горбачев тогда сказал, чтобы я не кипятился и все так на тормозах спустил. И тем не менее в результате указ пришлось россиянам поправлять.

По горячим следам был подготовлен проект президентского указа, отменявшего решение Верховного Совета России. Горбачев незадолго до тех событий получил от съезда депутатов чрезвычайные полномочия, дававшие ему право отменять или приостанавливать законодательные акты союзных республик, не соответствующие общесоюзному законодательству, Конституции СССР. Так что все было в его руках. И я надеялся, что президент воспользуется своими законными полномочиями. Но увы…