Робин Брюс Локкарт - Сидней Рейли: шпион-легенда XX века

«Я не только готов это сделать добровольно, но даже озабочен немедленной подготовкой к выезду, как только приведу свои дела в порядок. Безусловно, я осуществлю поездку только после консультаций с Вами и инженером Б. (с Бунаковым). Думаю, что не буду сильно преувеличивать, если предположу, что успешное инспектирование завода («Треста») с полным предоставлением технического отчета окажет огромное впечатление на конструкторское бюро, особенно в части, касающейся реализации всего проекта».

Через два месяца Бойс напомнил Рейли о достигнутом соглашении по «инспектированию «Треста», но тот извинился, сославшись на занятость. Истинная причина «занятости» заключалась в отчаянных попытках Сиднея отсрочить выплату долгов и таким образом хоть как-то привести личные дела в относительный порядок. Усилия оказались напрасными, и Рейли решил вернуться в Европу.

Когда 3 сентября Рейли вместе с Пепитой приехали в Париж, Бойс встретил их на вокзале. В состоявшейся беседе в присутствии Кутепова, Грамматикова и бывшего начальника секретной службы эсеров Бурцева между Рейли и Бойсом то и дело вспыхивали горячие споры. Резюме долгой дискуссии было единогласным: Рейли необходимо ехать в Хельсинки или еще ближе к русско-финской границе, где следовало договориться с лидерами «Треста» о дальнейших совместных действиях. В случае необходимости Рейли был готов нелегально перейти границу.

Через несколько дней он уже находился в дороге и 21 сентября достиг финской столицы. Между прочим, остановившись в Берлине, Рейли повстречал Владимира Орлова, который с большим уважением отзывался о возможностях «Треста». Уже в Хельсинки произошло первое знакомство с Бунаковым, Марией Шульц, ее мужем и полномочным заместителем Бойса, настоящим фанатом и энтузиастом «Треста». Наибольшее впечатление на Рейли произвела Мария. Находясь под влиянием ее рассказов об истинной ситуации в России, он писал из Хельсинки следующее:

«Если хотя бы 25 процентов того, что она мне рассказала, основывается на фактах (а не на ошибочных самовыводах), я могу сказать, что, узнав так много нового, мне необходимо самому посетить Россию».

Лидеры «Треста» отказались приезжать в Хельсинки, как ожидалось, но вскоре Бунаков получил известие из России, что Рейли следует выехать в Выборг, расположенный ближе к границе, где его будут ожидать 24 сентября.

Рейли немедленно отправился туда вместе с семьей Шульц и Бунаковым, где был встречен Александром Александровичем Якушевым и еще двумя членами «Треста». Рейли было хорошо известно, что начиная с 1921 года Якушев активно работал на Бойса, подбрасывая ему ценную информацию. Рейли устроил ему настоящий перекрестный допрос, долгий и тщательный. В конце концов он пришел к выводу, что Якушев не провокатор и «Трест» в самом деле представляет собой реальную подпольную силу. [6]

В свою очередь, Якушев настойчиво приглашал Рейли посетить Москву, чтобы в течение двух-трех дней познакомиться с «теневым кабинетом» – будущим правительством России. «Трест» насчитывал так много своих членов по всей стране, включая и военные структуры, что переход границы не представлял никакого риска. С другой стороны, покинуть пределы России для проведения совещания за рубежом «трестовцы» не могли, поскольку большинство из них занимали руководящие должности в советском аппарате, и их отсутствие не могло не остаться незамеченным. Именно по этой причине Якушеву требовалось вернуться в Россию немедленно.

Рейли согласился отправиться вместе с ним по паспорту на имя Николая Николаевича Штейнберга, заранее заготовленному Якушевым. Игра стоила свеч. В качестве сопровождавших его лиц при переходе границы были двое коллег Якушева, который отправился через границу в одиночку.

Неизвестно, верил ли Рейли в то, что риск действительно так мал, как заявлял лидер «Треста». Годом раньше он признался Полу Дьюксу в намерениях вернуться в Россию для продолжения борьбы, но уже перед тем, как покинуть Нью-Йорк на собственные скромные средства, он достаточно прозрачно намекнул Пепите на вероятность гибели, заблаговременно оставив ей завещание. За пару дней до знакомства с Якушевым и, следовательно, еще не зная о предстоящем приглашении в Москву, Рейли написал ей записку:

«Прежде всего ни о чем не беспокойся. Я чувствую себя в полном порядке, и мое сердце переполнено любовью. Ты всегда со мной в моих мыслях.

Мы любим друг друга так сильно, что никогда не сможем охладеть друг к другу. Наша награда на всю жизнь – счастье, как духовное, так и телесное».

Такое мог написать человек, принявший окончательное решение и знающий, что может никогда не вернуться к любимой.

В противовес осознанному риску Рейли выставил только один аргумент – он не мог ошибаться. Если «Трест» в самом деле так силен, как казалось, то этот готовый механизм ждал лишь поддержки из-за границы. Тогда большевистский режим был бы обречен. Лидеры организации смотрели на Рейли как на единственного консультанта, способного взять на себя администрирование целого движения. Обманув их надежды, он обманул бы миллионы россиян, изнывавших под красным террором. И что превыше всего, он смог бы взять реванш за позор 1918 года. Этого шанса он ожидал семь долгих лет. Его личные финансовые дела находились в таком беспорядке, что мысль о возвращении ни с чем наводила ужас, поэтому Рейли не страшился смерти. В любом случае, если удача снова отвернется и его схватят, мощного влияния «Треста» хватит на то, чтобы спасти его от рук палача, как это уже произошло с Савинковым.

Написав прощальное письмо Пепите, Рейли отдал его Бунакову с условием, что тот перешлет его только в том случае, если он не вернется. Повернувшись лицом к неизвестности, 25 сентября Рейли, Григорий Радкевич и двое «трестовцев» нелегально пересекли пограничную линию. Пройдя с ними несколько шагов и убедившись, что переход состоялся, Радкевич ушел на финскую территорию, чтобы сообщить об этом Бунакову.

«Наполеон» двадцатого столетия возвращался из ссылки. Человек, который без единой пули смог вывести из рабочего состояния Генштаб Германии, одно имя которого вызывало бешенство у большевиков, возвращался в Россию, чтобы собрать вокруг себя легионы последователей.

27 сентября Бойс получил открытку от Рейли с московским штемпелем. Из безобидного текста следовало, что с ним все в порядке.

Это была последняя информация, полученная от него Бойсом или кем-либо другим. Казалось, что заметка в «Известиях», вышедшая днями позже, прояснила ситуацию вокруг судьбы агента:

«В ночь с 28-го на 29 сентября четверо контрабандистов пытались перейти границу с Финляндией. Двое были убиты на месте. Один, оказавшийся финским солдатом, взят в плен. Четвертый, смертельно раненный, скончался по дороге в Ленинград».