Герберт Осбери - Банды Нью-Йорка

Учредителям театра трудно было сделать свое предприятие доходным, они брали за вход всего 25 центов, и для того, чтобы затраты окупались, им требовался полный зал на каждом спектакле. Кроме того, с началом войны тонгов враждующие стороны выбрали театр в качестве излюбленного места для драк и убийств. Часто великому Хом Лингу приходилось прерывать свои монологи и бежать, потому что какой-нибудь бандит из Хип Синг перерезал острым лезвием своего тесака горло человека из Он Льонг, когда тот расслабился, наслаждаясь представлением. Часто представление прерывалось и выстрелами, так как в конце концов китайцы восприняли оружие «белых дьяволов», хотя и продолжали игнорировать их законы. Но они никогда не были хорошими стрелками: в их представлении стрельба заключалась в том, чтобы направить револьвер на свою жертву, закрыть глаза и нажимать на спусковой крючок до тех пор, пока выстрелы не прекратятся.

О Лун, по словам китайских критиков очень одаренный комик, был убит за то, что вставлял в свои выступления комментарии о происходящем в квартале, а поскольку он был членом клана Он Льонг и их ярым сторонником, его тонкие замечания и шутки, естественно, касались только Хип Синг. Это вызвало опасения у преподобного Хью Кима, христианина и главы миссии «Морнинг стар» на Дойерс-стрит, и он предупреждал О Луна, что тот встал на опасный путь. Однако комик не внял ему, и, когда Хип Синг объявили войну Он Льонг, его шутки в адрес вражеских тонгов стали еще злее. Поэтому Хип Синг решили убить О Луна и, не скрывая своих намерений, отправили ему послание, в котором указывалось точное время его смерти и говорилось, что убит он будет на сцене, откуда и отпускал свои колкости.

30 декабря 1909 года китаянка, жившая этажом ниже О Луна, пришла в полицию просить защиты для артиста, которому угрожала опасность. Сержант Джон Д. Коуглин, впоследствии старший инспектор, и двое полицейских проводили О Луна в театр и во время представления сидели на сцене, где их синяя форма смотрелась совершенно неуместно. О Лун выступал дрожа от страха, не заканчивая фразы и на сей раз воздерживаясь от шуток по поводу Хип Синг. Театр был переполнен, так как слух о надвигающейся трагедии распространился по всему Чайнатауну. На улице также собралась огромная толпа людей, пришедших развлечься и не имевших возможности купить хотя бы стоячее место. Но убийцы Хип Синг, очевидно, испугались полиции. После представления патрульный проводил артиста через подземный переход домой, на Чэтэм-сквер. О Лун лег спать, закрыв дверь. Единственное окно в его комнате выходило на глухую стену, и на страже у дверей его дома стояли люди Он Льонг с ножами и в доспехах, а другие тонги патрулировали улицы. Однако, когда наступило утро, О Лун был мертв. Его застрелил убийца из Хип Синг, спустившийся с крыши. Тело комика было найдено соседкой, которая услышала выстрел.

Смерть О Луна вызвала стычки по всему Китайскому кварталу, но владельцам театра от этого было не легче, поскольку комик пользовался большим успехом. Кульминация войны пришлась на новогоднюю ночь. Театр был заполнен зрителями. Представление шло с воодушевлением и фейерверками, но внезапно кто-то пустил петарды в воздух над оркестровой ямой. Они взорвались, и зрители в панике разбежались. Когда все покинули здание, пятеро людей из Он Льонг остались на месте – их застрелили под шум взрывающейся пиротехники. Мок Дак и еще несколько человек из Хип Синг были арестованы, но не понесли наказания ввиду отсутствия доказательств.

Раздраженные тем, что в их заведении происходят такие события, владельцы театра объявили, что закроют его. Прошло несколько совещаний, и наконец в 1910 году было решено, что перемирие 1906 года должно быть возобновлено по крайней мере применительно к театру и в его здании убийства происходить не будут. Но «кровавый угол» не был упомянут в этом договоре, и люди с ножами и револьверами, которые раньше устраивали побоища в театре, теперь ждали своих жертв снаружи, поэтому зрителей по-прежнему было мало. Затем за театр взялись различные «белые дьяволы», и, когда Хичкок и Хэмфри разорились со своим планом открытия в нем кинематографа, стало очевидным, что китайский театр больше существовать не может. Таким образом он стал миссией и перестал представлять интерес для китайцев.

Война тонгов, в которой был убит О Лун и которая оставила китайцев без театра, была вызвана убийством молодой девушки Бау Кам (Сладкий Цветок), которая была продана отцом в Кантоне за несколько долларов и привезена в Соединенные Штаты. Здесь ее купил за 3 тысячи долларов на аукционе в Сан-Франциско тонг Лоу Хи, важный человек в клане «Четверых братьев» и союзник Хип Синг. Он прожил с девушкой четыре года. Затем у него появились проблемы с полицией, и, когда он не смог получить разрешения на женитьбу, у него отобрали Бау Кам и отправили в христианскую миссию, чтобы спасти от греха. Потом появился Чин Лен, трудолюбивый садовник, который женился на ней и привез ее в Нью-Йорк. Лоу Хи потребовал от Чин Лена вернуть деньги, которые он заплатил за девушку, но садовник отказался, после чего Лоу пожаловался на него «Четверым братьям» и Хип Синг. Главари тонгов посчитали его жалобу справедливой и потребовали выдачи Чин Лена. Однако клан Он Льонг проигнорировал их требование, тогда люди Хип Синг немедленно подняли над Домом тонгов на Пелл-стрит красные флаги и объявили войну, известив об этом посредством ярких плакатов, развешанных на досках объявлений. Несколько дней спустя, 15 августа 1909 года, убийца проник к Чин Лену в дом № 17 на Мотт-стрит и убил Бау Кам ударом в сердце, отрезав ей пальцы и изрезав все тело.

Началась резня. Наверное, это была самая смертельная война, которую тонги когда-либо вели в Нью-Йорке; количество жертв составило около 50 человек убитыми и в несколько раз больше ранеными. К тому же было разрушено много домов, поскольку к тому времени китайцы начали экспериментировать с динамитом, результаты чего были страшны. Старый Том Ли уговаривал заключить мир, пока не вмешалась полиция и не выдворила всех тонгов из города, но более молодые и горячие бандиты с обеих сторон поклялись костями своих предков, что не остановятся, пока не истребят врагов. Наконец капитан Уильям Ходжинс с полицейского участка на Элизабет-стрит, поддерживаемый китайскими торговцами, которые не были членами ни одного из враждующих кланов, заставил главарей выслушать мирные предложения. Сначала он пошел к вожакам Он Льонг, и те сказали ему, что ничто их так не обрадует, как примирение с братьями, но сначала те должны отдать им китайский флаг, жареного поросенка и 10 тысяч пакетов фейерверков. Это примерно, как если бы куклуксклановцев попросили отдать свои балахоны «рыцарям Колумбуса» и пасть ниц перед папой римским. Естественно, бандиты из кланов Хип Синг и «Четверых братьев» гневно отказались, и стрельба с резней продолжались еще год.