Олег Царев - Роковые иллюзии

Ставка Гитлера часто меняет свое местонахождение, и ее точное расположение известно лишь нескольким людям. Предположительно Гитлер сейчас находится в окрестностях Инстебурга. Ставка Геринга находится сейчас в районе Инстебурга.

У немцев есть дипломатический шифр СССР, который был захвачен в Петсамо; однако, по сообщениям, этот шифр не удалось разгадать настолько, чтобы это позволило расшифровать сколько-нибудь значительное количество советских документов. Начальник немецкой разведки адмирал Канарис за большую сумму денег завербовал французского офицера из штаба генерала де Голля для работы на немцев. [Его] вербовка была осуществлена в Португалии. [Он] был также в Берлине и в Париже, и с помощью немцев вскрыл сеть шпионов де Голля во Франции, где произведены серьезные аресты, главным образом среди офицерского корпуса.

Немцы расшифровывают большую часть телеграмм, посылаемых британским правительством американскому. Немцы также вскрыли всю британскую разведывательную сеть на Балканах. Поэтому «Старшина» предупреждает нас, что опасно вступать в контакт с британцами для совместной работы в балканских странах. Немцы имеют ключ ко всем шифрограммам, посланным в Лондон югославскими представителями в Москве» [905].

Что касается того, как НКВД использовал такие жизненно важные разведывательные данные, то существует красноречивая записка, написанная для архивного дела 25 ноября 1941 г. Геннадием Журавлевым — старшим офицером разведки, ответственным за руководство сетью «Корсиканца» в Центре, в которой он выражает свою очевидную озабоченность: «Все сообщения переданы Народному комиссару товарищу Берии по указанию тов. Фитина, указаний о реализации этих докладов не поступало [906][курсив авторов. — Ред.].

Это высказывание является еще одним намеком на организационные недостатки' в деятельности НКВД, в том что касалось оценки полученной развединформации. Не имея подготовленных сотрудников, которые могли бы квалифицированно выполнить анализ, руководители НКВД, очевидно, беспокоились о том, сколько разведывательных данных пропадало оттого, что они передавались в Кремль в сыром виде, чтобы начальник НКВД Берия и «Большой Хозяин» могли по своему усмотрению отбирать важную, по их мнению, информацию. В отчете говорится, что только потому, что в передаче доклада «Старшины» участвовало разведывательное управление Красной Армии, его сведения дошли до соответствующего военного командования.

Поддержание радиосвязи с берлинскими сетями «Красной капеллы» оставалось проблемой для Москвы. В делах «Корсиканца» и «Старшины» записано, что до февраля 1942 года Специальное управление НКВД по связи только два раза приняло сигнал D6. К тому времени уже не было возможности восстановить связь через «Кента», так как гестапо запеленговало передатчик брюссельской сети.

Рано утром 13 декабря 1941 г. подразделение зовдерко-манды, которому было приказано выследить «Красную капеллу», под командованием штурмбанфюрера СС Фридриха Пан-цингера ворвалось в явочный дом «Кента» на рю-дез-Атребат, 101, в Эттербеке. Его радист Антон Данилов, оперативный псевдоним «Хемниц», был арестован вместе с шифро-валыцицей «Ферунден» и учеником-радистом «Деми», который работал на передатчике в тот самый момент, когда ворвались гестаповцы. Треппер, каким-то чудом задержавшись с приходом на встречу, назначенную в доме на рю-дез-Атребат, сумел уйти от немецкой облавы. Ему удалось предупредить Гуревича, и тот бежал во Францию. «Кент» скрывался от ареста до 12 ноября; менее чем через месяц — 5 декабря 1942 г. — схватили самого Треппера [907].

Ликвидацию резидентуры «Кента» немцы считали крупным успехом, так как ее «музыканты» давали о себе знать чаще, чем все другие советские подпольные радиостанции, составлявшие «красный оркестр». По данным послевоенного опроса Гуревича, проводившегося в КГБ, просчетом его группы было чрезмерное использование радиостанции. Они были так перегружены передачей дополнительных сообщений для других сетей, в том числе для берлинских групп НКВД, что их радистам не оставалось иного выбора, кроме как пренебречь строгими правилами безопасности, требующими ограничивать радиопередачи. В последние недели перед налетом гестапо радиостанция «Кента» работала на передачу по пять часов в сутки, становясь легкой добычей для немецких пеленгаторов. Гуревич сообщил также, что гестапо захватило шифрованные тексты передававшихся станцией сообщений, которые радисты не потрудились уничтожить. Именно это в конечном счете сыграло роковую роль для сетей «Корсиканца» и «Старшины», когда радистов заставили заговорить под пытками. Теперь лишь время требовалось для того, чтобы немецкие шифровальщики получили достаточно Информации о ключах к шифрам и выяснили имена и адреса, содержавшиеся в сообщении от 10 октября 1941 г., в котором «Кенту» предписывалось установить контакт с «Корсиканцем» и «Старшиной». Используя пленных радистов, гестапо привело в действие операцию по передаче в Москву дезинформации — начало сложную радиоигру — «функшпиль». Она велась при непосредственном участии Треппера. «Большой шеф» предал и членов своей сети (как он утверждал, по приказу Москвы), а затем в сентябре 1943 года бежал из-под стражи гестапо, когда он находился в парижской аптеке [908].

В марте 1942 года Центр прибег к другим способам для восстановления связи с «Корсиканцем» и «Старшиной» в Берлине. Первая попытка была сделана в апреле, когда в Берлин был послан агент стокгольмской резидентуры под оперативным псевдонимом «Адам». Ему было поручено передать Курту Шульце шифрованное сообщение и дополнительные средства — 500 рейхсмарок. «Адаму» удалось установить контакт, но по соображениям безопасности его не уполномочили встретиться ни со «Старшиной», ни с «Корсиканцем». В сообщении, которое он передал, возвратившись в Стокгольм, говорилось о том, как он спрятал деньги и как их следовало искать:

«Адам зарыл 500 марок в коричневой бутылке с черным пластмассовым колпачком в назначенном месте: если встать около Бранденбургских ворот лицом к Шарлоттенбургштрассе, то слева от ворот Видна дорожка, ведущая к Тиргартену. В десяти метрах от ворот стоит скульптура раненой львицы. С двух сторон от скульптуры находятся по четыре скамьи. За второй скамьей слева, если подходить от ворот, растет дерево, на которое смотрит вниз львица; бутылка зарыта неглубоко, в вертикальном положении у его основания, с внешней стороны от скамьи» [909].

«Заступаете утром», — такое сообщение о предстоящем «контакте» должны были опустить в почтовый ящик Шульце. Получив сигнал, в тот же день в 6 часов вечера на станций берлинского метро «Ам зоо», у входа с виадука, он должен был ожидать советского курьера. Кроме того, «Адам» сообщил Шульце, что зарыл деньги на случай непредвиденных расходов около Бранденбургских ворот под взглядом бронзовой львицы [910].