Олег Царев - Роковые иллюзии

Там же, с. 168. Из архивных документов невозможно установить национальность агента «В-205».

Там же, с. 169.

Там же. Записка Малли Слуцкому.

Там же, с. 193.

Пока на основании советских документов были выявлены три факта, подтверждающие непосредственную связь Орлова с делом генерала Миллера. Во-первых, во время второй встречи с Феоктистовым в 1971 году он сказал, что одной из причин того, что он впал в немилость у Ежова, было его несогласие с планом операции похищения. Во-вторых, в своем письме Ежову в августе 1938 года он заявил, что у него имеется кольцо «Фермера» («Фермер» — псевдоним генерала Скоблина, ключевой фигуры в этой операции). В-третьих, 10 мая 1938 г. Орлов написал Шпигельглассу из Барселоны о возможности покупки самолета: «За 15 ООО долларов мы могли бы купить самолет такого типа, на котором мы с вами вывозили «Фермера». Дело Орлова № 103509, т. 1, с. 13–25, 205–211, АСВРР, и «Переписка с испанской резидентурой», дело № 19897, т. 3, с. 121, АСВРР.

Дело Орлова № 32476, с. 193, АСВРР.

Там же.

Там же, с. 208–209, с. 245.

Там же, с. 210–212.

Орлов — Центру, там же, с. 245, 258.

Орлов — Центру, там же, с. 258–259.

Там же.

Архивные документы показывают, что в НКВД для обозначения особых операций по ликвидации был принят термин «литерное дело».

Орлов — Центру. Дело Орлова № 32476, т. 2, с. 263, АСВРР.

Орлов — Центру, там же, с. 264.

В своем «Пособии» («Handbook», pp. 102–105) Орлов описывает случай с советским агентом-женщиной во французском министерстве иностранных дел. Она сообщила, что заместитель министра иностранных дел предложил ее подруге стать его личным секретарем. Орлов сообщал, что прозондировать ее было поручено молодому британскому писателю из Уэльса, утверждавшему, что он работает над книгой, посвященной европейским проблемам. Орлов рассказал ЦРУ в 1965 году, что описанный случай произошел в 1936 году и что руководил операцией его друг Смирнов, «нелегальный» резидент НКВД в Париже, настоящая фамилия которого была Глинский. Орлов рассказывал, что подробности он узнал от Смирнова, в том числе и о первой встрече в «Комеди Франсез», с двумя «бойкими молодыми англичанами, бегло говорившими по-французски». Один из них, по-видимому, был пианистом, а второй — жителем Уэльса. Orlov. «Handbook».

Орлов — Центру. Дело Орлова № 32476, т. 2, с. 264, АСВРР.

Там же, с. 265.

Orlov. «Legacy», pp. 6–9. Показание, данное 14 сентября 1957 г сенатскому подкомитету по внутренней безопасности, и Орлов, досье ДСТ.

Точные данные о сроках этой операции, упомянутые в книге Орлова, дают основания предполагать, что дело происходило в период его пребывания на посту «нелегального» резидента в Париже, хотя в своих показаниях, данных в 1955 году сенатскому подкомитету по внутренней безопасности, и во время допроса в ЦРУ в 1965 году Орлов утверждал, что это происходило в 1932 году, накануне его отъезда во Францию. А поскольку операция происходила осенью, это противоречило бы факту его поездки в Соединенные Штаты, продолжавшейся до конца ноября. Итальянские штампы о въезде и выезде от декабря 1933 года также свидетельствуют о том, что его командировка в Рим была предпринята ближе к концу 1933 года. Это подтверждается документами НКВД о том, что он возвратился в Москву для собеседования как раз перед самым концом года. Орлов также упоминал о своем разговоре с «Каду», который, как известно, был в то время в Москве.

Джузеппе Ботаи был итальянским министром, имя которого назвал Орлов, отвечая на вопросы анкеты ДСТ, в которой он также указал, что был направлен в Рим для руководства операцией вербовки. «Дело № 10». Orlov. «Handbook», pp. 81–82. Досье ДСТ.

Штампы с датами проставлены на итальянских пограничных пунктах в паспорте Орлова на имя Уильяма Голдина, который хранится в его личном деле в архивах НКВД.

Orlov. «Handbook», pp. 81–83. Хотя он писал, что неустановленный «нелегальный» резидент во Франции пользовался канадским паспортом, Орлов признался в ЦРУ в 1965 году, что это была подробность, умышленно вводящая в заблуждение. Примечательно, что, по его утверждению, он пользовался австрийским паспортом. Вполне понятно, что он так и не сказал в ЦРУ о том, что жил под именем Уильяма Голдина. и о нелегально полученном американском паспорте.

Orlov. «Handbook», pp. 68–69. Показание, данное 14 февраля 1957 г. сенатскому подкомитету по внутренней безопасности.

Orlov. «Handbook», pp. 142–145 и ответы Орлова на анкету в связи с «Делом 15» показывают, что Короткое был в Париже под видом чешского студента.

Ibid.

Ibid.

Поскольку советские офицеры разведки в 30-х годах нередко выступали в роли как «легальных», так и «нелегальных» сотрудников, увеличивались шансы неожиданно встретиться с людьми, знавшими их в другом качестве. При этом возрастала опасность: их разоблачения. Дмитрий Быстролетов, член «летучего эскадрона» «нелегалов», выполнявшего чрезвычайные задания, приводит немало примеров таких случаев в своих откровенных и подробных мемуарах, хранящихся в архивах НКВД. Орлов — Центру. Дело Орлова № 32476. т. 2, с. 292–293, АСВРР.

Там же.

Там же, с. 294.

Орлов — Центру, 8 мая 1934 г. Там же, с. 290.

Центр — Орлову, 19 июня 1934 г. Дело Орлова № 32476, т. 1, с. 132, АСВРР. В то время самым распространенным видом симпатических чернил, употреблявшихся для секретных сообщений, был фотографический гипосульфит. Такие чернила было нетрудно приготовить, и они использовались советскими «нелегалами», поскольку не вызывали подозрений у полиции, если их находили во время обыска. Но, как показал случай с лондонской «нелегальной» резидентурой, применение таких симпатических чернил оказалось ненадежным.

Копия регистрационного удостоверения личности иностранца на имя Макса Волиша хранится в деле Рейфа № 15486, т. 1, с. 184, АСВРР.

В НКВД существовала практика, когда резидент имел базу в какой-либо стране, где он не проводил незаконной деятельности и поэтому не был скомпрометирован в глазах властей той страны, где такая деятельность должна была осуществляться. В первом пункте письма из Центра от 19 июня 1934 г., адресованного Орлову, говорится: «Для того чтобы реорганизовать нашу работу, вам придается „нелегальная" группа, которая раньше была в распоряжении „Анатолия"». «Анатолий» — советский «нелегальный» резидент во Франции Евгений Мицкевич, который номинально отвечал за «нелегальную» работу в Англии. Однако из-за непомерной нагрузки он физически не мог посвящать достаточно времени лондонской группе. Орлов, согласно инструкциям Центра, должен был организовать базу в Копенгагене и контролировать операцию по внедрению в британскую разведку в Лондоне, а также руководить агентурными сетями в странах, соседствующих с Советским Союзом — Финляндии, Латвии и Эстонии, — которые использовались англичанами в качестве плацдарма для шпионских операций против Москвы. Хотя предполагалось, что Орлов будет базироваться в Копенгагене, который был пунктом связи для лондонской группы, он, так же как и в предыдущей операции по внедрению во Второе бюро французского генштаба, счел более практичным устроить базу поближе к своей цели, а именно в самом Лондоне, то есть принял решение, которое Центр одобрил в письме от 7 января 1935 г. Дело Орлова № 32476, т. 2, с. 129, с. 118, АСВРР.