Олег Царев - Роковые иллюзии

Страстность и одновременно сдержанность молодого англичанина, рассказывавшего о секретных поручениях, которые он выполнял как связной, произвели впечатление на Тюдор Харт. Связи Филби с британскими влиятельными кругами через знаменитого отца, чья критика британской политики на Ближнем Востоке становилась все более резкой, еще больше возбудили ее интерес. В тот момент она ему об этом не сказала, но сразу же сообразила, что Ким может стать потенциально ценным приобретением для советской подпольной сети, к которой она сама принадлежала. Поэтому она решила действовать быстро, с тем чтобы успеть предупредить его вступление в КПВ [257].

Советский «нелегал», которому Эдит Тюдор Харт доложила о Филби, был австрийцем по имени Арнольд Дейч, работавший с ней в венском подполье. Он заверял Центр: «Я знаю ее с 1926 года по Вене. Ей около тридцати лет. Вышла замуж за английского врача и в мае приехала в Англию. Работает в качестве фотографа, имеет студию. Стала одним из самых известных детских фотографов в Англии. Я встретился с ней вскоре после своего прибытия в Англию. Она сразу же согласилась работать на нас» [258].

Сам Дейч был не австрийцем, а чехом по рождению, родители которого переехали в Вену в 1908 году, когда ему было четыре года. Дейч обладал уникальными качествами и талантом к нелегальной работе, что и привлекло к нему внимание Москвы, когда он вступил в коммунистическую партию, будучи студентом Венского университета. Дейч был красивым мужчиной: синие глаза с огоньком и светлые вьющиеся волосы — он никак не укладывался в привычный стереотип сына торговца из стран Центральной Еврйпы, выросшего в традиционном еврейском квартале Вены. Он был блестящим студентом, изучившим химию, философию и психологию, когда ему еще не было и 24 лет. Ему была присвоена докторская степень с отличием за диссертацию по солям серебра. Изучение марксизма убедило его стать коммунистом; коммунистом была и его жена Джозефина, на которой он женился в 1929 году. В январе 1932 года, накануне венского восстания, Дейчи приехали в Москву, где Арнольд получил назначение в международный отдел Коминтерна. В августе того же года он был принят на работу в Иностранный отдел НКВД и начал готовиться к работе специального агента советской разведслужбы. Его жена Финн работала в 1931–1935 годах в Международном отделе Коминтерна под именем Лиза Крамер. Получив квалификацию подпольного радиста, она позднее присоединилась к мужу в Лондоне в феврале 1936 года [259].

Дейчи работали в Лондоне как семейная ячейка, хотя приехали туда по отдельности, каждый по своему австрийскому паспорту. Арнольд в качестве легального прикрытия стал ученым-исследователем при Лондонском университете [260]. На первый взгляд, Дейч был самым обычным честолюбивым профессором из Вены, родины психологии, который вскоре приобрел массу знакомых в британских научных кругах. Никто из них никогда не заподозрил, что приятный в общении и умный молодой ученый, в просторной квартире которого на Лоун-роуд, в самом сердце Хемпстедского ученого сообщества, часто собирались гости, финансируется штаб-квартирой НКВД в Москве и действует по ее указаниям. Ни один из его ученых друзей не догадывался также, что Дейч работает под целым рядом оперативных псевдонимов: «Стефан», «Лангт», «Арнольд». Псевдонимом «Отто» Дейч обычно пользовался в общении с британскими «контактами», которых он обрабатывал в течение четырех лет, пока действовал как один из главных помощников руководителя лондонской «нелегальной» резидентуры [261].

Именно к Дейчу спешно обратилась Эдит Тюдор Харт в конце мая или начале июня 1934 года. Было важно сделать предложение Филби до истечения тех шести недель, когда он должен был снова пойти в штаб-квартиру компартии. Поэтому Рейф и Дейч решили форсировать длительную процедуру тщательней проверки, на которой обычно настаивал Центр, перед тем как сделать первый завуалированный подход к потенциальному агенту. Судя по ее отчету, содержащемуся в досье Филби, Тюдор Харт через собственные каналы в австрийском подполье быстро произвела проверку, и, когда результаты оказались положительными, Дейч с разрешения Рейфа, исполнявшего обязанности резидента, вышел на личную встречу с Филби [262].

Проведение вербовки столь быстрыми темпами было сопряжено с некоторым риском, и Рейф понимал, что может заслужить неодобрение со стороны осторожного руководства Центра, если операция не удастся. Однако очередное нарушение связи с Москвой обеспечило его необходимым оправданием действий по собственной инициативе, и он разрешил Дейчу организовать конспиративную встречу.

Филби вспоминал, что по пути к месту встречи Тюдор Харт приняла сложные меры предосторожности, чтобы убедиться в отсутствии слежки во время свидания с советским разведчиком. О встрече, которая изменила всю его жизнь, Филби писал следующее: «…Когда я жил в Австрии, то познакомился с австрийкой Эдит Сушицкой, которая была замужем за англичанином по имени Тюдор Харт… Однажды (уже в Лондоне. — О. Ц.) она сказала мне, что если я действительно интересуюсь коммунистическим движением, то она готова познакомить меня с одним очень важным человеком. Я нашел, что это что-то серьезное, тем более что на встречу с этим человеком мы поехали сложным путем, меняя транспорт и проверяясь…» [263]. Филби, очевидно, изменила память, когда он упомянул о том, что встретился с Эдит Тюдор Харт в Вене. Как показывают архивные материалы НКВД, уже случалось, что его воспоминания противоречат тому, что было зафиксировано в документах. Однако именно Эдит Тюдор Харт сопровождала его тем июньским днем, когда они без конца колесили по Лондону, направляясь на встречу с Дейчем. Филби вспоминал, как она ворчала на него, когда он попытался упростить сложные правила конспирации, разработанные НКВД, с тем чтобы оторваться от любых преследователей, и которые превращали самый простой маршрут в «весьма сложный путь, преодоление его занимало несколько часов».

«Наконец мы приехали в Риджентс-парк, где я увидел этого человека», — писал Филби в 1980 году, припоминая, что Эдит представила его незнакомцу и удалилась. «Им оказался Арнольд Дейч, о чем я узнал, уже работая в МИ-6», — забегая вперед, продолжал Филби свои воспоминания о той встрече [264].

«Добрый день!» — Филби вспоминал, что так он приветствовал незнакомца. Пожав с положенной конспиратору твердостью его протянутую руку, незнакомец начал с азов оперативного мастерства. «Во время всего разговора Дейч был очень конспиративен, — писал Филби. — Он сразу же после приветствия попросил меня лечь на траву — сам он сидел на скамейке — и смотреть в противоположную сторону, как будто мы не знакомы» [265].