Анри Сансон - Записки палача, или Политические и исторические тайны Франции, книга 1

В этом правдивом или вымышленном происшествии находили главную причину глубокой вражды, питаемой регентом к счастливому сопернику, которого он твердо решил погубить. Я не намерен входить в разбор правдоподобия этих толков, потому что, по моему мнению, даже визит к Шарлю Сансону и разговор с ним госпожи де Парабер служат достаточным подтверждением этой гипотезы. Сострадание, как и любовь, могли побудить ее обратиться к моему предку и подсказать ей слова, которыми, как мы видели, она умоляла его о содействии об освобождении несчастного графа.

То, что самыми ожесточенными врагами графа де Горна были Лоу, главный контролер финансов, и Дюбуа первый министр, имевший в то время огромное влияние на регента в том нечего сомневаться. Кредит акций королевского Банка и общества Миссисипи начал разоряться; они думали восстановить его, жестоко наказав главных виновников этого похищения и убийства.

Как увидим из следующей главы, они не довольствовались смертью графа, а хотели, чтобы приговор уголовной палаты был выполнен во всей своей силе и убедили регента Франции открыто изменить слову, данному знатнейшим лицам государства.

Не только маркиза де Парабер посетила Шарля Сансона по делу графа де Горна. На третий день после ее визита его навестил маркиз де Креки, бывший руководитель и организатор всех попыток, предпринятых для спасения молодого человека. Он не говорил ему ничего о возможности бегства от того ли что не знал о действиях маркизы де Парабер, или потому что хотя они и были известны ему, но он не разделял их. Маркиз, казалось, нисколько не сомневался в слове регента и был твердо уверен, что граф будет только обезглавлен.

Маркиз де Креки показал Шарлю Сансону даже письмо от герцога Сен-Симон к герцогу д’Авре, подтверждающее то же самое из самых достоверных источников, потому что герцог Сен-Симон был одним из любимцев регента. Привожу письмо, найденное мной впоследствии в воспоминаниях маркиза де Креки, потому что оно служит подтверждением догадок моего предка.

Письмо герцога Сен-Симон к герцогу д’Авре.

«Любезный герцог, на пасху, по своему обыкновению, я отправляюсь в Ла-Ферте. Я не преминул уже представить герцогу Орлеанскому разницу, существующую как в Германии, так и Нидерландах, между впечатлениями, производимыми различными казнями, и то ужасное оскорбление, которое будет нанесено столь знатному и замечательному своими связями дому. Кажется, невозможно надеяться на помилование и дарование ему жизни по причине происков этих двух человек, которые, как вам известно, столь сведущи в делах денежного промысла и столь ревностно защищают ростовщиков и промышленников деньгами, без чего, нет сомнения, их бумаги страшно бы упали в своей цене. Принявшись решительно за дело, я имел счастье получить согласие регента заменить постыдную казнь отсечением головы, которая ни в одной стране не считается позорной и потому не лишит знаменитый род де Горнов возможности пристроить своих дочерей и младших сыновей, если он имеет таковых. Герцог Орлеанский согласился со мной. Он дал мне слово изменить казнь и поэтому, я полагаю, что это дело решенное. Я даже имел осторожность, расставаясь, сказать ему, что тотчас же уезжаю и умоляю его не забыть данного слова, так как ему не дадут покоя двое приближенных, ревностных приверженцев колесования, которые могут представить ему в ином свете последствия этой жестокой казни. Принц обещал ни в коем случае не изменить своего решения. Я тем более доверяю его честному слову, что он сам высказал много доводов, о которых я и не подумал. Могу вас уверить, что он говорил со мной как нельзя лучше, в противном случае, я отложил бы свой отъезд. Вы знаете, любезный герцог, насколько я предан вам

Как ни казались выражения этого письма точными, они все-таки оставили в Шарле Сансоне смутные и печальные предчувствия. Легко было заметить, что, несмотря на уверенность, с которой писал герцог Сен-Симон, он был озабочен, хотя и желал это скрыть.

Во всяком случае, маркиз де Креки был твердо уверен в слове регента. Он сказал моему предку, что по обещанию Его Королевского Высочества казнь будет произведена на тюремном дворе, чтобы избавить осужденного от стыда идти на Гревскую площадь под взглядами толпы, жадной к подобного рода зрелищам. Следовательно, осталась только одна забота: сделать смерть этого несчастного молодого человека как можно менее мучительной. Господин де Креки хотел видеть орудие, которым будет произведена экзекуция. Он побледнел, когда мой предок показал ему огромный, обоюдоострый блестящий меч, которым отсекали головы осужденным.

Господин де Креки, с трудом удерживая просившиеся на глаза слезы, просил Шарля Сансона оказать в исполнении своей ужасной обязанности снисхождение, которое будет в его власти: обнажить лишь шею осужденного и нанести ему смертельный удар лишь тогда, когда он совершит свой последний долг и получит отпущение в грехах от священника, который в эту торжественную минуту будет сопутствовать несчастному. Затем разговор перешел к приготовлениям, необходимым для передачи тела казненного его родственникам. Он поручил моему предку приготовить глухой гроб для останков, которые затем должны быть перенесены в предназначенную карету. Шарль Сансон с грустью в сердце обещал позаботиться о всех этих печальных частностях возложенного на него поручения.

Удаляясь, господин де Креки хотел, подобно маркизе де Парабер, предложить моему предку вознаграждение за требуемые от него услуги и предложил ему также сверток в сто луидоров, настоятельно прося его принять их.

Шарль Сансон был непоколебим и решительно отказался от всякого вознаграждения.

— Господин маркиз, — сказал он, — такое щедрое вознаграждение мне уже предлагала особа, имя которой позвольте мне умолчать. Как и сейчас, я отказался от него, потому что это унизило бы долг человеколюбия, возложенный на меня Богом для смягчения ужасных обязанностей моей службы. Позвольте мне не изменять чувствам, составляющим единственное утешение моей совести. Я принимаю деньги только от короля, и вам известно, даром ли они мне достаются.

Едва прошло несколько часов после ухода маркиза де Креки, как Шарль Сансон получил приказ на следующий день в шесть часов утра взять графа Антуана де Горна из тюрьмы, отвезти на Гревскую площадь, ко входу палаты пыток, и привести в исполнение во всей силе и строгости приговор Парламента. Предчувствия моего предка оправдались: регент изменил своему слову; Лоу и Дюбуа восторжествовали над герцогом Сен-Симоном и всей знатью, столь горячо вступившейся за Антуана де Горна.