Андрей Козлов - Тревожная служба

Мне, представителю пограничников, тоже дали возможность рассказать "об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах".

А вечером в Академическом театре оперы и балета имени С. М. Кирова состоялось торжественное собрание представителей партийных, советских и общественных организаций, воинов Ленинградского гарнизона и активных участников обороны Ленинграда.

Собрание открыл председатель Ленинградского облисполкома А. Н. Шибалов.

О героических буднях ледовой трассы, мужестве и стойкости ее работников, о славном подвиге ленинградцев говорил И. В. Шикин.

Своими воспоминаниями поделились бывшие ладожцы - водитель В. И. Сердюк, фельдшер П. М. Сальникова, командир эскадрильи Герой Советского Союза В. Н. Харитонов, начальник штаба военной флотилии С. В. Кудрявцев и другие.

Участники Дороги жизни выступали на фабриках и заводах, в учреждениях и организациях. Мне посчастливилось побывать в гостях у пионеров 174, 257, 303 и 311-й школ Ленинграда.

Побывал я и на Ладоге, в тех местах, где воевал. Снова увидел, как озеро катит свои тяжелые, отливающие сталью волны.

На выставке "Дорога жизни" - филиале Центрального военно-морского музея на меня глянула со стены фотография 1942 года. Под ней подпись: "Командный состав 3-й роты 104-го пограничного полка, оборонявшей побережье Шлиссельбургской губы. В центре - командир роты старший лейтенант А. П. Козлов".

Три командира стоят возле молоденьких, в руку толщиной, березок... Теперь любую из этих белоствольных красавиц и не обхватишь. Через тридцать лет я снова сфотографировался на старом месте.

Время изменило не только людей. Уже не нашел я ни окопов, ни траншей. Там, где земля была рябой от воронок, вырос лес. А вот землянку свою отыскал. Правда, и она изменилась. Местные рыбаки приспособили ее для своих нужд. Сохранилось здание штаба батальона, которым командовал В. А. Лебедев, дом, в котором я часто бывал, когда командовал 3-й резервной ротой пограничного полка. Встреча с ними была, как с добрыми знакомыми. Когда увидел их, защемило сердце.

Изменилась дорога Ленинград - Осиновец. Она стала своеобразным памятником бессмертной славы. На каждом километре - столбы-обелиски, на шоссе много монументов. Особенно впечатляет "Разорванное кольцо" на знаменитом Вагановском спуске. Я долго стоял перед надписью, выбитой на мраморе:

Потомок, знай! В суровые года,

Верны пароду, долгу и Отчизне,

Через торосы ладожского льда

Отсюда мы вели Дорогу жизни,

Чтоб жизнь не умирала никогда.

В населенных пунктах по обе стороны шоссе были вывешены флаги, транспаранты, царило оживление. Ленинградцы отмечали 30-летие Дороги жизни как большой праздник.

В те волнующие для меня минуты я особенно ярко вспомнил известные слова Генерального секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Леонида Ильича Брежнева. Вручая в 1965 году городу-герою Ленинграду Золотую Звезду, он сказал:

"Каждый килограмм хлеба и сахара, каждая банка консервов доставлялись с неимоверными трудностями по единственной трассе - ледовой дороге".

Это была высокая оценка величайшего подвига участников Дороги жизни!

Академия имени Фрунзе

В Ленинграде кандидатов на учебу собралось несколько человек. Нас принял начальник войск охраны тыла фронта генерал-лейтенант Г. А. Степанов. После обстоятельной беседы, хитровато улыбнувшись, он сказал:

- Народ вы, бесспорно, боевой, в военном отношении подготовленный, краснеть мне за вас не придется, а все же не мешает проверить, не забыли ли него, не дай бог? Начнем, пожалуй, с диктанта.

Все приуныли: сколько лет уж после учебы минуло! Но с диктантом, который мы писали уже на другой день, справились. Одолели математику и геометрию. Работать с картой умели все - эту проверку мы тоже прошли. Последний этап - собеседование по текущему моменту.

- Молодцы! - похвалил генерал. - Теперь я по-настоящему уверен в каждом из вас. Желаю вам, товарищи, успешно сдать экзамены в академию, так же успешно учиться и вернуться в родной округ. Мы будем вас ждать.

Генерал, как отец, выпускавший своих сыновей в большую жизнь, с гордостью и одновременно с грустью посмотрел на нас.

- Ну, ни пуха ни пера!

Он еще раз обвел всех нас добрым взглядом, снова, как накануне, перед тем, как устроить нам проверку, хитровато улыбнулся и громко сказал:

- Не слышу!

Мы смотрели на генерала и... не понимали.

- Студенты в таких случаях посылают "к черту", - развеселился генерал. - Вы, понятно, не приучены произносить такие слова, да еще хором...

- Да еще адресовать их начальству! - добавил начальник политотдела полковник С. И. Гусаров.

Мы горячо, от души зааплодировали...

Поезд уходил все быстрее и быстрее. В вагоне было тесно и душно. В проходе, прямо на полу, вперемежку с военными, сидели старики и женщины. Пространства между полками, на которых пассажиры ухитрялись устраиваться по двое и по трое, были завалены мешками и узлами - на них спали дети. В закопченном фонаре тускло горела стеариновая свеча - одна на весь вагон.

Я сидел на нижней полке, в уголке, и смотрел в окно, за которым то разматывалась черная лента посадок, то тянулись поля с проплешинами снега, мелькали будки путевых обходчиков.

Твердо уверен: у всех из нас так было - на жизненном пути встречалось гораздо больше хороших людей, чем плохих. Поездкой на учебу я был обязан командиру полка И. Н. Богданову. По-отечески тепло относился ко мне этот человек, развивал любовь к военному делу, учил всесторонне анализировать складывавшуюся обстановку, удерживал от скоропалительных решений.

Прощаясь со мной в Шлиссельбурге, полковник сказала:

- Не забывайте, товарищ капитан, в какое время мы живем. О месте командира в бою теперь не скажешь так, как говаривал когда-то Василий Иванович Чапаев: "Впереди, на лихом коне!" Отечественная война не похожа на войну гражданскую. И если нашему народу когда-нибудь придется пережить еще одну схватку с врагом, она и отдаленно не будет напоминать Отечественную войну... Мы победим. И армии-победительнице будут нужны хорошо обученные командиры. Ведь победу мало завоевать - ее надо закрепить. Учитесь, товарищ капитан, так, чтобы вас ставили в пример!..

Третий раз ехал я на учебу. Память перенесла меня на родину, в далекую Сибирь.

...Окончив семилетку, я в 1935 году поступил в Ачинское педагогическое училище. Незаметно пролетели три года - подошло время призыва на действительную военную службу. Как я тогда волновался! А вдруг что-то не так со здоровьем? Ведь его еще не проверял ни один врач.

Когда на медицинской комиссии сказали, что здоровьем меня бог не обидел, я поделился своей мечтой с военкомом.

- Хотите летать? - переспросил он. - Что ж, это дело хорошее. Пошлем вас в авиационное училище - все данные для этого у вас есть.