Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

15 октября 1918 г. Дутов, вероятно уже осведомленный о своем назначении командующим Юго-Западной армией, писал Болдыреву:

«Позволяю отнять у Вас драгоценное время настоящим письмом, но всего не скажешь по телеграфу. Я глубоко тронут Вашим доверием ко мне, выразившимся в высоком назначении, приложу все свои силы и знания, дабы оправдать Ваше доверие 1090.

Настроение у нас, Оренбургских казаков, повышенное, опасность еще теснее сблизила нас, и ко мне идут толпами с просьбами принять в ряды. Я мобилизовал все войско до 45 лет, но, за неимением оружия, не собирал на сборные пункты, а оставил пока в станицах, где они будут заниматься. Будь винтовки и патроны, можно было бы создать целую армию из казаков. Но нет оружия(здесь и далее подчеркнуто В.Г. Болдыревым. – А. Г. ), нет денег, нет седел, нет обмундирования, а главное – сапог.

На меня Самарское Правительство в большой претензии, что я продолжаю печатать местные деньги. Я не вижу другого способа выходить из невероятно тяжелого финансового положения. С 26 октября 1917 года, вот скоро уже год, как я не получил ни одной копейки помощи и ни одного денежного знака, но в то же время не прекращал войны и дрался до конца, держал под ружьем части и вел хозяйство войска.

Я сам отлично понимаю вред местных денег, но, если я их прекращу, завтра же будет крах. Мои мольбы о присылке знаков были тщетны, единственный случай мне прислали кредит на 10 миллионов, но и то только ассигновку, но без денежных знаков и не имея в кассе ни рубля, так эта ассигновка лежит в папке. Иметь расход в 5 миллионов ежедневно и не получать ни гроша от казны – надо же было найти какой-либо выход. Наши деньги пользуются большим доверием в крае. Глубокоуважаемый Василий Георгиевич, поймите Вы мое поистине трагическое положение. Из-за личных счетов, зависти и какой-то контрреволюционности Комитет Членов Учредительного Собрания наказал народ и войско. Разве я не дал бы Самаре ту дивизию, которая сейчас мною сформированаи послана на Бузулукское направление. Ведь не было оружия и обмундирования, все это добыто для дивизии сейчас не полностью и путем розыска по разъездам и селам, куда направились дезертиры Народной Армии 1091. Если бы Вы видели паническое бегство тыла и резервов?! Это сплошной ужас. Группа Полковника Махина сделала все, что было в ее силах. Я с невероятным трудом вывез, что мог, но винтовки, патроны ушли в Уфу 1092. У меня в резерве нет ни одного патронак 3-линейным винтовкам. К системе Гра я имею. К Ватерли, Японской, Бердана – ни одного. Артиллерийских – много, особенно 3-дюймовых, но горных – нет, тяжелых – очень, очень мало. Нет аэропланов и бензина для моторов, но опять повторяю: нет денег и денег и денег. Мне кажется, что патроны могут быть высланы через Уфу или Троицк… Все, что в силах и по средствам, сделаю не ради частных интересов, а ради общего Российского дела.

Полагал бы своевременно необходимым теперь же организовать склады артиллерийские, инженерные, интендантские и другие в городах Троицке, Верхнеуральске и Орске 1093для моей армии, но средствами Вашего резерва и Вашего аппарата, ибо у меня нет ничего. Я позволяю, может быть, затрагивать вопросы не моей компетенции, но иного выхода нет. Прошу меня извинить, ибо революционная разболтанность, очевидно, и на меня повлияла.

Крайне острая нужда сказывается в проволоке, изоляторах, крючьях и аппаратах для новых линий и поправления разрушенных 1094. Затем докладываю Вам, что я принимаю все меры укрепления подступов к Оренбургу и Уральску и самый Оренбург предполагаю подготовить как укрепленный район. Скажите откровенно, Василий Георгиевич, можно ли думать, что союзники придут в достаточных силах и какое время нужно для их подхода. В зависимости от этого и придется вести операции. Наша Народная Армия, собранная и обученная в Оренбурге, по внешнему виду отличается сильно от Самарской. Не знаю, как будут в боях. Пока же ведут себя отлично и в строю молодцы. Посылаю завтра 1000 человек на пополнение 2-й Стрелковой дивизии, и вчера ушла на Актюбинский фронт Макленовская 1095батарея Народной Армии. Думаю частями приучить ее к бою, и нужно только вооружение. С курьером Вам посылаю все доклады и схемы, касающиеся Округа и фронта. С Орском мы покончили. Теперь все операции на Актюбинском направлении, думаю иметь успех. Покончив с Актюбинском, дам этой группе вполне заслуженный отдых дней на 5 и переброшу на Самарский 1096. Вот примерно все, что я хотел Вам доложить. В гор[оде] Оренбурге жители настроены панически и бегут, я очень рад и даю им возможность, чтобы не мешали делу. «Рыжие» 1097ведут себя прилично, и в городе нет ни митингов, ни собраний. Позволю себе доложить, что я могу Вам помочь и доставить в некоторые пункты: мясо, хлеб, соль, сало, мыло, кожи, теплую одежду, лошадей 1098. Необходимы Ваши агенты и деньги. Продукты, указанные мной, имеются в достаточном количестве.

Теперь позволю себе частные дела. Я посылал Вам телеграмму о шефствах. Ради Бога, не подумайте о честолюбии, его, если оно и было, удовлетворили все и достаточно, дело не в этом. Раз опасность велика, все средства хороши, лишь бы опасность устранить. Я и позволил себе утруждать Вас этой просьбой. Меня одолевают с названиями, но я все-таки не решился на это без Вашего согласия. 16-ый Оренбургский казачий полк и Атаманский дивизион они носят мое имя по приказу Войскового Круга, я здесь бессилен, да и казачьи полки имели названия по своим Атаманам – это наша традиция, признаваемая и бывшей царской властью. Остальные же части, главным образом пехотные, я уведомил, что шефство отклонено и прошу это дело прекратить. Желаю Вам полного успеха в трудном деле созидания, остаюсь Глубокоуважающий Вас и всегда преданный. А. Дутов » 1099.

Письмо свидетельствует уже о неуверенности Дутова в скорой помощи союзников (о том, что союзники должны подойти к Оренбургу не позднее середины октября 1918 г., Дутову в начале месяца говорил генерал-майор Гришин-Алмазов при их встрече в Оренбурге 1100). Резолюции Болдырева на этом письме говорят о не слишком доверительном отношении Верховного командования к Дутову. Решения по этому письму принимались уже в конце октября – ноябре 1918 г.

В октябре была начата эвакуация оренбургских учреждений в Орск для разгрузки войсковой столицы. Позднее эвакуация была приостановлена 1101, однако в городе началась паника. В связи с этим Дутов 15 октября по просьбе городского головы выступил перед депутатами городской думы с успокоительным докладом по текущему моменту 1102. По утверждению Дутова, вот-вот должна была прибыть помощь союзников, в войске отличная артиллерия, а снарядов якобы «некуда класть». Атаман рассказал о своих последних решениях, некоторые из них выглядели курьезно, но свидетельствовали о решимости Дутова. В частности, он приказал снять двери с Центральной гостиницы, чтобы за ними не происходило того, что не должно было происходить в условиях Гражданской войны (речь шла, по всей видимости, о распитии водки офицерами 1103). Кроме того, Дутов оштрафовал на 50 000 руб. фирму Аюпова за то, что ее представитель немец Пфейфер нетактичным поведением в присутствии Дутова обнаружил, по мнению атамана, почти полное презрение ко всему русскому 1104. Призывая население к спокойствию, Дутов сказал: «Я прошу вас о с т а в и т ь (разрядка документа. – А. Г. ) все мелочное и помнить, что разбойничий контрреволюционер атаман Дутов складывает и свою голову за спасение города и родины. Мне жизнь не дорога, и ее не буду щадить, пока в России будут большевики. Прошу помнить, что ваш командующий всегда стоял за честь и достоинство родины!» 1105.