Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

Время, переживаемое нами, слишком тяжело, не менее тяжелы сейчас и обязанности управления выздоравливающими, но страшно ослабевшими от тяжкой болезни вооруженными силами войска, а потому командование должно быть в руках тех, кому верят и [за кем] охотно пойдут части в бой, не щадя жизни. Таковыми являются офицеры, уже выдвинувшиеся из рядов бойцов против большевизма» 1141.

Некоторые явления свидетельствовали о моральном разложении офицерского корпуса, в том числе не худших его представителей. В офицерской среде стала проявляться непочтительность (например, по отношению к казакам-старикам 1142). Широко распространились карточная игра и другие развлечения, пьянство (возможно, вследствие безысходности положения) и даже мародерство. В частности, командир дружины станицы Петровской, а позднее – офицер 17-го Оренбургского казачьего полка сотник Н.П. Пономарев, по мнению генерал-майора В.В. Кручинина, относился к числу морально падших людей. «Произведенный, очевидно, во время Великой войны, из урядников, и не имеющий соответствующего образования и должного воспитания, он, своими антиморальными (так в тексте. – А. Г. ) поступками по отношению жителей и их имущества, стяжал себе поистине имя мародера, и нужно только удивляться, как такой выродок мог служить в войсках Белой Армии и носить высокое звание офицера?!» 1143

В одном из уфимских кафе в мае 1919 г. пьяный дебош устроил прапорщик 18-го Оренбургского казачьего полка П.А. Никольский, который «в ночь на 13 мая 1919 г. в гор. Уфе… напился пьяным до потери приличного воинскому званию вида… тогда же и там же, находясь в кафе «Трудовая Артель», носил при себе бутылку со спиртом, каковой в означенном кафе и распивал, причем вел там себя неприлично, шумя, ругаясь и ходя-шатаясь по ресторану, чем вызвал возмущение находившейся в кафе публики и требование удалить его из кафе» 1144, а затем, не желая подчиняться пытавшимся его утихомирить офицерам, заявил, что он «служит в войсках Дутова, какового только одного и признает, а до остального ему нет дела» 1145. Прапорщик 8-го Оренбургского казачьего полка Ф. Бармотин в декабре 1918 г. совершил пьяное буйство, за что был разжалован в рядовые 1146. Дошло до того, что Дутов в январе 1919 г. издал приказ: «Властью, мне данной Верховным Правителем, решительно объявляю: всякий пьяный, встреченный на улице, будет выпорот без различия званий и состояний… Роскошь, пьянство и безобразие не могут быть допущены в городе, вокруг которого льется святая кровь защитников Родины» 1147.

Недуг коснулся и старших офицеров. К примеру, в приказе по Восточному фронту № 85 от 8 сентября 1919 г. говорилось, что командир 6-го Оренбургского казачьего полка войсковой старшина А.А. Избышев «за уклонение от боевых операций и беспрерывное пьянство» разжалован в рядовые 1148. Надо сказать, что пьянство получило распространение также среди неказачьих офицеров.

Некоторые офицеры не гнушались ловить рыбу в мутной воде и в период братоубийственной войны занимались личным обогащением за счет армии. Генерал С.А. Щепихин отмечал, что в злоупотреблениях был уличен оренбургский казачий офицер полковник Новокрещенов, являвшийся в 1919 г. начальником этапной части Южной армии 1149.

По данным, обнаруженным челябинским историком Е.В. Волковым, человеком, «не брезгующим никакими средствами для достижения личного благополучия», являлся видный деятель антибольшевистского движения оренбургского казачества есаул Г.В. Енборисов 1150, дело которого с декабря 1918 г. рассматривалось в Троицком окружном суде. Енборисов обвинялся в том, что, будучи сотрудником контрразведки (на должности начальника Верхнеуральского отделения военного контроля), занимался вымогательством денег у тех, кто подозревался в сотрудничестве с большевиками. В итоге несколько месяцев Енборисов провел в тюрьме.

Утрата моральных ограничений коснулась и личной жизни офицерского корпуса. В частности, в годы Гражданской войны сам атаман Дутов и генерал А.С. Бакич содержали по нескольку любовниц, при том что были женаты и имели детей. Походный быт сопровождался и другими явлениями. Так, генерал В.А. Бородин, по одной из характеристик, «лучший и храбрейший из командиров корпусов, но имеющий слабость к молоденьким и хорошеньким адъютантам» 1151.

Взаимоотношения внутри офицерского корпуса также были далеко не простыми. Существовало деление на казачьих и неказачьих офицеров, причем некоторые представители каждой из групп с недоверием относились к другим. Этому вопросу, несмотря на традицию скрывать внутренние ведомственные противоречия, осенью 1918 г. был посвящен даже специальный материал в «Оренбургском казачьем вестнике». Штабс-капитан Насонов обратился к казачьим офицерам с открытым письмом, в котором писал: «Мне грустно видеть взаимное непонимание и недоверие, которое замечается между офицерством пехотным и казачьим… Я, сражавшийся все время в рядах казаков, в минуты испытаний и лишений боевой жизни – видел все величие духа и полное единение у боевого офицерства. У нас не было деления на офицеров пехотных и казачьих. Блестящие боевые офицеры: есаул Ершов, Донецков, капитан Булгаков и Володин – никогда о своих преимуществах не говорили. Они все силы отдавали борьбе с большевиками, и для пустых ребяческих раздоров у них не было времени. Нам всем нужно брать с них пример» 1152.

Конфликты существовали и среди собственно казачьих офицеров. В частности, в конце октября – начале ноября 1918 г. буквально из-за совершенно ничтожного вопроса о писарях разгорелся острейший конфликт между генерал-майором Г.П. Жуковым и его штабом, с одной стороны, и начальником 1-й Оренбургской казачьей дивизии генерал-майором Д.М. Красноярцевым – с другой. Подоплека конфликта заключалась в неясности вопроса о подчиненности дивизии Красноярцева. Вопрос пришлось улаживать на уровне Войскового атамана и правительства 1153. Достаточно частыми в офицерской среде стали и антидисциплинарные поступки. Так, 6 октября 1918 г. Дутов был вынужден объявить выговор одному из наиболее известных руководителей повстанческого движения в войске есаулу А.П. Донецкову «за некорректное отношение к командующему фронтом» 1154.

В годы Гражданской войны появились и нехарактерные для прежних времен нововведения. Так, в сентябре 1918 г. было образовано общество офицеров Оренбургского казачьего войска 1155. Очевидно, это был своеобразный офицерский профсоюз для защиты корпоративных интересов. Создание такого общества было видимым проявлением политизации казачьего офицерства периода Гражданской войны. Кстати, вскоре после своего учреждения общество по решению 3-го чрезвычайного Войскового Круга было закрыто как имеющее политический характер 1156.