Овидий Горчаков - Вызываем огонь на себя

И в те же дни до Сещи, всколыхнув невозмутимого чеха Венделина Робличку, донеслась весть — под Харьковом блестяще приняло боевое крещение сформированное в СССР чехословацкое войско!

В этих весенних воздушных сражениях победила советская авиация. Гитлеровцы готовились к наступлению под Курском, но впервые за всю войну у них не было численного превосходства в воздухе. А в реве титанического воздушного сражения над Курском была спета «лебединая песня» люфтваффе.

И как прежде Костя Поваров, так теперь за всеми делами героев Сещи незримо стояла Аня Морозова, ставшая многоопытным и мужественным подпольным вожаком. Внешне она осталась все той же Аней. Летом бегала в ситцевом белом платье с белой косынкой, завязанной на затылке, и черных босоножках. В непогоду надевала темный свитер и сшитый отцом жакет, похожий на мужской пиджак, и длинную, чуть не до икр, юбку. Зимой носила кожаную куртку и сапоги. Такой ее запомнили все сещинцы. Девушка как девушка, мало ли таких в Сеще! Хлопотала по хозяйству, ухаживала за тремя маленькими сестренками и стиркой зарабатывала на хлеб жившей впроголодь семье. Ее каждый день видели идущей по поселковой улице с коромыслом и ведрами по воду. Видели, как ходила она с тазом к пакгаузу. Никому в голову не приходило, что двадцатидвухлетняя Аня Морозова руководит крепкой интернациональной подпольной организацией, что она месяц за месяцем одерживает победу над оберштурмфюрером Вернером в трудной битве умов, что ее интернациональная организация наносит все более тяжелые удары по врагу.

— Где пропадает этот осел Геллер? — раздраженно откусывая кончик бразильской сигары, спросил адъютанта, сидя за столом своего кабинета, начальник контрразведки Вернер, недавно произведенный рейхсфюрером в гауптштурмфюреры СС. — Мне нужен переводчик для важного совещания.

— У него запой, гауптштурмфюрер! — извиняющимся тоном ответил эсэсовец.

— Свинья! Совсем спился с круга. Я ему сто раз объяснял, что у нас в СС нет незаменимых людей, кроме рейхсфюрера, и никто не может рассчитывать на поблажки из-за старых заслуг! Вызовите ко мне штабного писаря, этого… как его… Зейделя!

— Обер-фельдфебель Зейдель на днях выехал в срочный отпуск по случаю несчастья в семье — американцы разбомбили его семью в рейхе!

— Вот дьявольщина! Кто же будет переводить на русский?

— Зейделя заменяет обер-ефрейтор Робличка. Он хорошо знает русский язык.

К весне 1943 года Венделин прекрасно говорил по-немецки, хорошо изучил русский язык. Он отличался живостью ума и гладкостью речи. Оценив в нем эти качества, гитлеровское начальство на авиабазе часто приглашало его в качестве переводчика на важные, секретные совещания с представителями «местного аппарата». Обо всех этих совещаниях Венделин исправно информировал партизан.

— Хорошо! Пусть явится к полковнику Дюде в девятнадцать ноль-ноль!

Обер-ефрейтор был очень занят: он тщательно перелистывал большой и ценный материал — последние похоронные на летчиков Сещинской авиабазы, погибших «за фюрера, немецкий народ и отечество».

Ровно в 19.00 в кабинет начальника авиабазы вошел молодцеватый, подтянутый голубоглазый блондин в отлично пригнанном мундире с погонами обер-ефрейтора.

— Хайль Гитлер!

За столом сидел, поглаживая седой прусский бобрик, незнакомый Робличке, похожий на фельдмаршала Кейтеля генерал с раззолоченным воротником и красными лацканами мундира. Сбоку уселись полковник Дюда, с таким же седым бобриком, моложавый СС-штандартенфюрер из бригады СС Дирлевангера и по-эсэсовски коротко остриженный, похожий на спортсмена гауптштурмфюрер Вернер. На стульях у стены неловко жались знакомые Робличке начальник русской вспомогательной полиции Сещи Коржиков (каменные скулы, дремучие брови козырьком, мутные, как самогон, глаза) и его помощник Плаксин (подобострастное ничтожество без особых примет). Рядом с ними сидело двое полковников-власовцев в сизо-голубой форме вермахта, но с золотыми погонами и знаком РОА на рукаве. Эти вояки-перевертыши сидели с видом ложно значительным, но больше всего походили на непроспавшихся пьяниц.

— Итак, господа, — начал генерал, — мы слишком часто объявляли партизан уничтоженными. Между тем отряды стали бригадами, появились целые партизанские края, мы на фронте не можем отдавать себя целиком борьбе с Красной Армией, когда чувствуем за спиной такую грозную опасность, а ваша авиабаза стала островом в «красном море». На этот раз нас интересует не пропагандистский, а чисто военный, оперативный эффект нашей карательной операции «Нахбархильфе». Взгляните на эту карту! Переведите!

— Яволь, экселлекц! — в меру громко отчеканил Робличка.

Генерал, слушая перевод, вполоборота повернулся к крупномасштабной карте на стене, показав морщинистую шею над воротником с золотой арабеской.

— По данным, уточненным гауптштурмфюрером Вернером, — продолжал командующий карательной экспедицией, — партизаны Клетнянских лесов насчитывают сейчас не менее десяти тысяч бойцов, но лишь половина из них по-настоящему боеспособна. Клетнянская группировка партизан состоит из трех зон. В нее входят бандиты бригад Данченкова, Кезикова, Коротченкова, Панасенкова…

Венделин невозмутимо переводил и одновременно стенографировал плавную речь генерала. Переводил он почти синхронно, вполголоса, но четко и внятно, с едва заметным напряжением, но гораздо лучше медлительного Геллера, хотя тот и прожил полжизни с русскими и украинцами. «Нахбархильфе» он правильно перевел, как «Помощь соседа», хотя только потом понял, что операция так названа потому, что одна гитлеровская армия вынуждена была прийти на помощь другой в борьбе с клетнянскими партизанами.

— На рассвете десятого мая эшелоны фронтовых и тыловых частей четвертой полевой и второй танковой армий начнут выгружаться на станциях Сеща, Дубровка, Олсуфьево, Жуковка. Всего командование для расчистки прифронтового тыла нашего фронта выделило одиннадцать дивизий — около ста тысяч солдат и офицеров, не считая тыловых частей, батальонов РОА и вспомогательной полиции. Двум дивизиям и вашим, господа, частям поручена ликвидация клетнянской группировки. Я собрал вас для того, чтобы поставить вам боевую задачу, объяснить план операции, указать маршруты наступления, договориться о координации наших действий. Начало операции — девятнадцатое мая. Части люфтваффе будут поддерживать возглавляемые мною войска с аэродромов Сеща и Брянск… Хочу отметить, как факт весьма положительный, что вся многонациональная Сещинская авиабаза, которая, по меткому выражению полковника Дюды, является символом европейской антибольшевистской коалиции, будет принимать участие в уничтожении лесных бандитов с помощью значительных сил «Русской освободительной армии» и русской вспомогательной полиции. Мы рады приветствовать цвет русского народа, как участников антибольшевистского крестового похода. На нашем совещании присутствуют офицеры шестьсот двадцать седьмого и шестьсот тридцать седьмого восточных батальонов…