Бернард Хаттон - Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945

В половине одиннадцатого Пиль обратился к Пинтшу в состоянии, близком к истерике. Адъютант знал одно: Гесс, должно быть, совершил где-то в Шотландии или по пути туда вынужденную посадку, поскольку у него закончилось топливо. Делать ему в Аугсбурге было больше нечего. Пинтш успокоил Пиля, заявив, что Гесс, видимо, сел в другом месте, заверил его, что берет всю ответственность на себя, и отвез управляющего полетами домой в «Мерседесе» заместителя фюрера.

– Идите домой и хорошенько выспитесь, – посоветовал он Пилю, пожимая ему на прощание руку. – Я уже привык подолгу не спать. Мне часто приходится это делать.

И успокоенный Пиль с облегчением ушел домой. Тогда Пинтш передал шоферу и детективу приказ Гесса:

– Мы должны сохранить все в тайне. Мы не поедем на этом «Мерседесе» – его слишком хорошо знают. Заприте его в гараже, поужинайте и езжайте на небольшой машине в Гальспах. Находитесь там, пока я не пришлю за вами. Переоденьтесь в штатское и всем говорите, что вы солдаты, получившие отпуск. А теперь отвезите меня на Мюнхенский вокзал.

Приехав на вокзал, Пинтш прошел в кабинет начальника, где его хорошо знали. Он приказал подцепить к ближайшему поезду, идущему в Берхтесгаден, личный вагон Гесса.

– Сегодня ночью прямого поезда нет, господин адъютант, – сказал ему начальник вокзала. – Нам придется отцепить вагон господина Гесса во Фрайлассинге.

– А когда мы будем в Берхтесгадене?

Начальник сверился с расписанием:

– Завтра в семь утра, господин адъютант.

– Когда отправляется поезд?

– Не раньше полуночи. Вы хотите подождать отхода поезда в вагоне после того, как мы его подготовим?

– Нет, благодарю вас. Я сяду в поезд перед самым отправлением.

Пинтш мог бы поехать и в обычном вагоне, но дело у него было государственной важности, и он чувствовал, что должен вести себя с важностью и достоинством. Он провел время, оставшееся до отхода поезда, гуляя по улицам Мюнхена и посматривая отстраненным взглядом на прохожих, словно это были какие-то нереальные существа. Информация, обладателем которой он стал, но не имел права никому сообщать, давала ему ощущение собственной значимости и отделяла от всего человечества.

Без пяти двенадцать Пинтш сел в темно-зеленый вагон, в котором так часто ездил со своим шефом. Железнодорожный служащий отдал ему честь.

– Господин Гесс поедет с вами?

– Сегодня – нет.

Служащий был горд, что разговаривает с человеком, стоящим так близко к руководству рейха. Он попытался продолжить разговор:

– Господин Гесс уехал?

– Да, – коротко ответил Пинтш. – Уехал.

Этот железнодорожник был первым человеком, которому Пинтш сообщил об отъезде Гесса.

В вагоне было уютно, но слишком жарко. В нем уже несколько дней никто не ездил, и воздух был спертым. Когда поезд отошел от станции, Пинтш открыл окно. В лицо ему ударил прохладный свежий воздух, и тут он впервые ощутил, как сильно устал от пережитого нервного напряжения. Он с наслаждением растянулся на полке, закрыл глаза и через несколько минут уже спал. Рано утром в воскресенье, когда отцепляли вагон, он проснулся, но стоило только поезду двинуться в путь, как он снова уснул и уже не просыпался до самого Берхтесгадена.

Пинтш умыл лицо холодной водой, привел в порядок измятую форму и отправился к начальнику станции. Из его кабинета он позвонил Альберту Борману, адъютанту Гитлера, которого Пинтш очень хорошо знал. Дом Бормана находился рядом с домом фюрера. Услышав в трубке голос Пинтша, тот очень удивился:

– Что вы здесь делаете?

– У меня очень важное письмо от господина Гесса, которое я должен передать фюреру лично в руки.

– У вас ничего не выйдет, – сказал Борман. – День фюрера расписан по минутам. Впрочем, я постараюсь что-нибудь для вас сделать. Никуда не уходите – я пришлю за вами машину.

Вскоре небольшой серый автомобиль отвез Пинтша по крутой горной дороге, мимо ущелий, по мостам, в знаменитую на весь мир резиденцию Гитлера под названием «Орлиное гнездо».

Альберт Борман встретил его в вестибюле, пол которого был выложен мрамором.

– Почему вам нужно видеть фюрера именно сегодня утром?

– Я уже говорил вам, что должен передать ему запечатанное письмо от господина Гесса, – ответил Пинтш. – К сожалению, это государственная тайна, и мне было категорически запрещено обсуждать ее с кем-либо.

Борман не стал настаивать.

– Ну, как там Гесс? – спросил он светским тоном. – Все еще набирает часы налета?

– Да, – кратко ответил Пинтш. – Он любит летать.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал Борман и ушел.

Пинтш ждал несколько часов, меряя шагами вестибюль. Затем, впав в отчаяние, обратился к доктору Фрицу Тодту, министру вооружений, который был приглашен к фюреру на одиннадцать часов. Пинтш сказал человеку, построившему линию Зигфрида:

– Прошу прощения, доктор Тодт. Насколько я понимаю, вас вызвали к фюреру?

– Мне назначено на одиннадцать часов. Но я хотел бы увидеть его пораньше, если удастся.

Пинтш набрал в грудь побольше воздуху:

– Не могли бы вы сделать мне большое одолжение? Я приехал из Мюнхена с запечатанной депешей от Гесса, которую тот попросил меня передать фюреру лично в руки. Разрешите мне войти впереди вас, просто для того, чтобы передать это важное письмо.

Доктор Тодт не стал возражать:

– Конечно, входите.

– Я вам очень благодарен.

Пока они разговаривали, по главной лестнице спустился Гитлер. На нем была темно-серая форма и мягкие кожаные ботинки. Он работал в своем кабинете с семи часов утра и выглядел бледным и озабоченным.

Пинтш и доктор Тодт подошли к нему, щелкнули каблуками и поклонились. Гитлер кивнул. Пинтш сделал шаг вперед.

– Мой фюрер, – начал он, – у меня для вас послание от господина Гесса.

Но Гитлер протестующе поднял руки:

– Подождите, Пинтш. Доктор Тодт должен идти раньше вас. Я вызову вас позже.

Но Пинтш не хотел сдаваться:

– Мой фюрер, я объяснил доктору Тодту, насколько важно передать вам это письмо, и он согласился пропустить меня вперед.

– Ну конечно, – ледяным тоном произнес Гитлер. Он стоял выпрямившись, глядя в глаза Пинтшу, так близко, что адъютант видел крупные поры на его толстом носу.

– Он говорит правду, – спокойно подтвердил доктор Тодт.

– Ну хорошо, Пинтш, – произнес Гитлер. – Давайте сюда это письмо.

Пинтш вытащил из кармана запечатанный конверт и отдал его фюреру.

– Пойдемте в мой кабинет, – сказал Гитлер.

Слуга открыл дверь, и Пинтш прошел за Гитлером к столу. Это был огромный стол, на котором стояли гигантский глобус, настольная лампа, большой блокнот в кожаном переплете с промокательной бумагой, ваза с цветами и графин с питьевой водой. Гитлер вынул из нагрудного кармана очки, вскрыл конверт и начал читать. Проглядев несколько первых строчек, он поднял глаза на Пинтша и спросил: