Эрнст Вайцзеккер - Посол Третьего рейха. Воспоминания немецкого дипломата. 1932–1945

Нескольких чиновников из министерства иностранных дел уполномочили отправиться в итальянское посольство в Берлине в день вступления Италии в войну, чтобы выразить нашу радость в связи с появлением «нового помощника в сборе урожая», как говорили в Берлине, и принять мощные аплодисменты толпы, собравшейся вместе с Геббельсом перед посольством. Сам я отказался выйти на балкон вместе с остальными.

Возможно, вступления Италии в войну можно было бы избежать, если бы Гитлер во время побед немцев во Франции проявил хотя бы немного политической выдержки, как Бисмарк после битвы при Кениггреце (3 июля 1866 года, где пруссаки разбили австрийцев). Но «modйration dans la force»{Сдержанность силы (фр). }, если воспользоваться выражением Мазарини, ни в коей мере не была свойственна Гитлеру. Заключенное в Компьене перемирие по своей сути оказалось ограниченным, и не только из-за французского флота, который немцы не получили, но и из-за территорий Франции в Северной Африке. Гитлер не хотел долго возиться с Францией, поскольку хотел сберечь силы для будущей войны с Англией.

Гитлер не ставил перед итальянцами никаких ограничений в отношении перемирия с Францией (заключено 24 июня. – Ред.). В особенности неверным оказалось последнее обвинение итальянцев в том, что Гитлер помешал им занять Тунис. С другой стороны, роль, которую Муссолини сыграл в войне против Франции в военной сфере, оказалась фарсом (32 итальянские дивизии не только ничего не смогли сделать с 6 французскими дивизиями на Альпийском фронте, но и были поставлены французами в тяжелое положение. – Ред.), а в политическом смысле итальянцы были скорее помехой, чем помощниками.

Когда Уинстон Черчилль стал в середине мая премьер-министром, я напомнил о его импровизациях во время Первой мировой войны, в частности об антверпенской авантюре осенью 1914 года (Черчилль тогда явился в Антверпен (вскоре захваченный немцами) на «роллс-ройсе», трубя в рог, дабы подкрепить боевой дух защитников) и операции в Дарданеллах (19 февраля 1915 – 9 января 1916 года). (Целью операции было овладение проливами Дарданеллы и Босфор, взятие Константинополя и выведение Турции из войны. Инициатором операции выступил морской министр Великобритании У. Черчилль. Союзники (англичане с представителями Австралии, Новой Зеландии и др., французы) задействовали 11, затем 17 линкоров, 1 линейный крейсер, 16 эсминцев, авиатранспорт, 7 подлодок, высадили на берег крупные силы (всего за операцию было задействовано со стороны Англии 490 тысяч, Франции – 80 тысяч человек). Турки упорно оборонялись (всего было задействовано 700 тысяч человек). Англия потеряла (убитыми, ранеными, пропавшими без вести) 119,7 тысячи, Франция – 26,5 тысячи, Турция – 186 тысяч. Англо-французский флот потерял 6 линкоров, турецкий – 1 линкор. Операция провалилась, союзники эвакуировались. – Ред.) В то же время в период кампании во Франции он проявил свой истинный темперамент, хотя в 1940 году явно фантастическая идея заключения англо-французского союза, очевидно, принадлежала не ему.

И после поражения французов, когда над Англией нависла реальная опасность, Черчилль сохранил свое обычное упорство. Стремившийся достичь понимания с англичанами в июне и июле 1940 года, Гитлер думал, что Черчилль, вероятно, рассчитывает на помощь со стороны старых и новых друзей, под которыми он имел в виду Америку или Россию, но, если это так, как полагал Гитлер, расчеты Черчилля неверны. Гитлер снова отложил запланированную речь в рейхстаге, чтобы дать Англии время и возможность принять нужное решение.

Следовало воспринимать Уинстона Черчилля как одного из величайших сынов Англии, поскольку в момент всеобщей слабости он оставался непоколебимым. В сентябре 1939 года перевес в игре великих держав был два к одному в пользу Англии, но летом 1940 года уже два к одному против нее. Побережье Европы от мыса Нордкап и Варангер-фьорда на севере Норвегии до испанской границы находилось в руках немцев, английская армия терпела одно поражение за другим и ретировалась в Британию, бросив все оружие. Вторжение германских войск в Англию казалось неизбежным.

Несмотря на все это, мужество Черчилля казалось неколебимым, ему не изменило его упорство, известно, что в конце концов его страна одержала верх. Верно и то, что среди трех стран-победительниц (США, СССР, Великобритания) Англия больше не занимала первое место, оказавшись только третьей. Британская империя стала более слабой, чем перед войной, и некоторые сравнения неизбежно делались с Первой мировой, в конце которой Ллойд Джордж (премьер-министр Великобритании в 1916 – 1922 годах) начал жалеть о том, что Германия была абсолютно разбита.

Конечно, заманчиво попробовать сыграть на том, сможет ли Англия установить мир с тираном после французской кампании 1940 года, задавшись целью выиграть время и вооружиться точно так же, как удалось сделать ценой Амьенского мира (27 марта 1802 года. – Ред.). Все подобные рассуждения оставим изучающим политику и историю. Правда, мне не совсем ясно, почему англичане отказались помочь оппозиции внутри Германии заключить удовлетворительный мир, даже путем смещения Гитлера. Оказавшиеся в сходной ситуации враги Наполеона повели себя более дальновидно. Они сохранили Бурбонов, как преемников тирана, на которых можно было положиться при строительстве нового порядка в Европе в соответствии с желаниями Англии.

Получаемые нами из Англии в 1940 году сообщения указывали на то, что мы можем ожидать, что британцы пойдут нам навстречу. В воздухе носились призывы к миру. Нам стало известно об одной из таких попыток. Британский посол в Вашингтоне лорд Лотиан предложил установить контакты через квакеров. Такой шаг, отвечавший стратегии английской дипломатии, следовало специально подтвердить. Поэтому мы ответили, согласившись в некотором роде на то, чтобы квакеры устроили встречу между лордом Лотианом и нашим charge d’affaires в Вашингтоне.

Каким же было разочарование, когда Черчилль не ответил на речь Гитлера, произнесенную в рейхстаге 19 июля 1940 года, а лорд Галифакс прислал отрицательный ответ, который, похоже, означал неодобрение позиции Лотиана. Нашему charge d’affaires теперь запрещалось вступать в какие-либо переговоры с Лотианом. Более того, предложение короля Швеции оказать свои услуги Англии и Германии по организации встречи между английскими и германскими представителями было сведено на нет. Едва ли король мог надеяться получить согласие англичан.

Поворотным оказался период с конца июля – начала августа. Гитлер был разочарован позицией Англии. Его, так сказать, советник Риббентроп был вынужден заметить в то время, что Англия потерпела поражение, поэтому ей остается только его признать. Следовало в грубой форме заявить об этом. И прежде всего использовать люфтваффе.