Махмуд Гареев - Моя последняя война. (Афганистан без советских войск)

На заседаниях Политбюро ЦК КПСС при обсуждении афганской проблемы неизменно исходили из того, что «Мы не можем потерять Афганистан», вместе с тем подчеркивалась нецелесообразность военного вмешательства. На заседании Политбюро 19.03.79 г. Л. И. Брежнев говорил: «Был поставлен вопрос о непосредственном участии наших войск в конфликте, возникшем в Афганистане. Мне думается, что правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну. Надо объяснить Тараки и другим афганским товарищам, что мы можем помочь им всем, что необходимо для ведения всех действий в стране. Участие наших войск в Афганистане может нанести вред не только нам, но и прежде всего им». [36] Архив Президента РФ. Рабочая запись заседания Политбюро ЦК КПСС 19.03.79 г.

В беседе с Тараки А. Н. Косыгин разъяснял ему: «Наши общие враги только и ждут того момента, чтобы на территории Афганистана появились советские войска… Мы тщательно изучали все аспекты этой акции и пришли к выводу о том, что если ввести наши войска, то обстановка в нашей стране не только не улучшится, а наоборот осложнится. Нельзя не видеть, что нашим войскам пришлось бы бороться не только с внешним агрессором, но и с какой-то частью вашего народа. А народ таких вещей не прощает». [37] Архив Президента РФ. Рабочая запись беседы А. Н. Косыгина с Тараки, 20 марта 1979 г.

В августе 1979 г. в беседе с главным военным советником генералом Л. Гореловым X. Амин говорил: «Возможно советские руководители беспокоятся о том, что недруги в мире расценят это как вмешательство во внутренние дела ДРА. Но я заверяю Вас, что мы являемся суверенным и независимым государством и решаем все вопросы самостоятельно. Ваши войска не будут участвовать в боевых действиях. Они будут использованы только в критический для нас момент. Думаю, что советские подразделения потребуются нам до весны». [38] «Коммунист Вооруженных Сил», 1990, № 19, с. 72. Но не приходилось сомневаться, что критический момент обязательно наступит. И поэтому до определенного времени все просьбы афганского руководства о вводе советских войск в Афганистан отклонялись.

И все же, вопреки обоснованной политической линии, которой советское руководство придерживалось, в декабре 1979 г. было принято решение на ввод советских войск в Афганистан.

Л. И. Брежнева к этому шагу подтолкнуло убийство Тараки, с которым он незадолго до этого встречался в Москве. Амин даже не посчитался с мнением советских представителей, которые от имени правительства обращались к нему с просьбой сохранить жизнь Тараки после того, как он был отстранен от должности. Все это свидетельствовало о том, что на Амина полагаться нельзя, а пришедший вместо него к власти Бабрак Кармаль без поддержки советских войск не сможет переломить сложившееся положение.

После убийства Тараки спокойной взвешенной оценки обстановки уже не было. Многое делалось в спешке. О решении направить войска в Афганистан не были своевременно проинформированы даже некоторые члены Политбюро ЦК КПСС, руководители союзных стран по Варшавскому Договору. В печати не было вразумительного объяснения причин военного вмешательства для своего народа. Советские военные советники в Афганистане узнавали о вступлении советских войск в Афганистан из передач иностранных радиостанций.

Таким образом, в условиях, когда политическая обстановка внутри Афганистана все больше обострялась, вмешательство США и Пакистана в афганские дела усиливалось, когда стали возникать подозрения и поступать данные о том, что X. Амин после убийства Тараки начал искать пути блокирования с американцами, — советское руководство не нашло других путей выхода из этого положения, как прямое военное вмешательство.

Если говорить о международно-правовой стороне этого решения, то оно основывалось на советско-афганском договоре в 1921 г., в преамбуле которого было сказано, что он заключается в целях «ограждения действительной независимости Афганистана…» и Договоре от 5 декабря 1978 года «О дружбе, добрососедстве и сотрудничестве», где указывалось, что «Высокие договаривающиеся стороны, действуя в традициях дружбы и добрососедства, а также Устава ООН, будут консультироваться и с согласия обеих Сторон предпринимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих Сторон».

Не состоятельными являются и ссылки на то, что Советский Союз помогал «антинародному», «незаконному» правительству. После Апрельской революции это правительство было признано и с ним поддерживали дипломатические отношения более 40 стран, в том числе США.

Сейчас много говорят о том, что совершенно неприемлемыми «недемократичными» были методы принятия решения по этому исключительно важному и ответственному государственному вопросу. Но такой была система государственной власти, таковы были методы принятия решения по партийным и государственным (в том числе по венгерским событиям 1956 г. или чехословацким в 1968 г. и др.), и они не могли быть иными, какими-то особыми по афганской проблеме. Ничего не изменилось и после крушения «тоталитаристского режима». Если вспомнить, как принимались решения об упразднении СССР или вторжении США в Гаити, то становится ясным: все разговоры о «методах» принятия решений — от лукавого. Поэтому речь может идти о рациональности или нерациональности принятого решения.

Была и военная сторона дела, с которой нельзя было не считаться. Если бы, исходя из формальных соображений, начали вопрос о вводе войск обсуждать в комитетах и на заседаниях Верховного Совета, придавая его широкой огласке, то афганская оппозиция могла бы с самого начала поднять и мобилизовать народ для оказания сопротивления советским войскам, что только увеличило бы наши потери и общее кровопролитие. Обеспечение определенной скрытности подготовки и внезапности ввода войск позволили осуществлять его практически без потерь. А население в целом доброжелательно встречало советские войска. Это потом уже начали настраивать его против советских войск.

При принятии решения о вводе войск в Афганистан советским руководством учитывалось, видимо, и то обстоятельство, что военное вмешательство в других странах (в Венгрии в 1956 г., Чехословакии в 1968 г.) обходилось без тяжелых внутренних и международных последствий. Но не замечалось, что международная обстановка с тех пор существенно изменилась.

Кстати, Л. И. Брежнев (не в категоричной форме, а в виде предложения) уже в феврале 1980 г. дал задание проработать возможность вывода советских войск из Афганистана, до конца 1980 года, полагая, что они уже в основном выполнили задачу «по стабилизации обстановки» в стране. Об этом свидетельствует несколько справок, подготовленных Генштабом, в которых обосновывается нецелесообразность столь быстрого вывода войск из Афганистана, что подтверждает и генерал В. А. Богданов, который готовил эти справки. Военная сила, будучи уже запущенной, начинала действовать по своим внутренним законам.