Коринна Хофманн - Белая масаи

В Найроби я взяла такси и поехала в отель «Игбол». Водитель, заметив украшения на моих руках, спросил, хорошо ли я знаю масаи. «Да, я собираюсь замуж за мужчину-самбуру», – ответила я. Он покачал головой, очевидно не понимая, почему белая женщина хочет выйти замуж за представителя столь примитивного народа. Я отказалась это обсуждать и была рада, когда мы наконец добрались до отеля. Однако мне не повезло: все номера были заняты. Я стала искать другой недорогой отель и нашла его неподалеку от «Игбола».

Сумки были такие тяжелые, что даже небольшое расстояние я прошла с огромным трудом. К тому же мой номер располагался на третьем этаже. Он оказался совсем не таким уютным, как номер в «Игболе», я была здесь единственной белой. Под продавленной кроватью валялись два использованных презерватива, но, по крайней мере, белье было чистым. Оставив вещи в номере, я пошла в «Игбол», чтобы позвонить в миссию в Маралал. На следующий день они могли бы передать по радио в Барсалой, что я приеду в Маралал через два дня. Так Лкетинга узнал бы о моем приезде. Эта идея пришла мне в голову в самолете, и мне захотелось претворить ее в жизнь, хотя с миссионерами из Маралала я была незнакома. Повесив трубку, я не знала, понял меня миссионер или нет. Хотя я и стала лучше говорить по-английски, но во время диалога возникло много недоразумений.

Ночью я спала плохо. Наверное, я находилась в местном «отеле для свиданий», поскольку в соседних номерах визжали, стонали и смеялись. То и дело громко хлопали двери. Я обрадовалась, когда наступило утро.

До Ньяхуруру я доехала без затруднений. Я смотрела из окна и радовалась знакомому ландшафту. Дом становился все ближе. В городе шел дождь и было холодно. Я провела в отеле еще одну ночь и на следующее утро села в старый автобус в Маралал. Отъезд задержался на полтора часа, потому что багаж на крыше пришлось накрывать брезентом. Моя большая черная сумка тоже лежала наверху. Вторую сумку, поменьше, я взяла с собой в автобус.

Некоторое время мы ехали по асфальтированной дороге, после чего свернули на проселочную. Из-за дождя красная пыль превратилась в красно-коричневую жижу. Чтобы не застрять в заполненных водой глубоких рытвинах, автобус ехал медленнее обычного. Раскачиваясь из стороны в сторону, он с трудом пробирался вперед. Иногда его разворачивало поперек улицы, затем он снова попадал в колею. Было ясно, что на этот раз поездка займет в два раза больше времени. Дорога становилась все хуже. Время от времени автобус застревал в грязи, и пассажиры выходили и выталкивали его. Порой колея уходила вглубь на тридцать сантиметров. Сквозь забрызганные грязью окна ничего не было видно.

Преодолев примерно полпути, автобус закачался, и его заднюю часть развернуло так, что он встал поперек дороги. Задние колеса оказались в кювете. Он застрял, колеса прокручивались. Сначала из автобуса вышли все мужчины. С их помощью автобус сдвинулся на два метра и снова застрял. После этого вышли все пассажиры. Спустившись, я по щиколотки погрузилась в грязь. Мы взобрались на небольшой пригорок и стали смотреть на то, как мужчины тщетно пытаются высвободить автобус. Затем мы начали срубать ветки и подсовывать их под колеса. Все усилия были напрасны, автобус по-прежнему стоял поперек дороги. Некоторые пассажиры забрали багаж и пошли пешком. Я спросила у водителя, что будет дальше. Он пожал плечами и сказал, что нам придется ждать до завтра. Может быть, дождь прекратится, и тогда дорога быстро подсохнет. Я снова застряла в лесу без воды и еды, только с порошком для пудинга, который здесь был совершенно бесполезен. Быстро похолодало, и я до костей промерзла в своей мокрой одежде. Чтобы согреться, я вернулась на свое сиденье и укуталась в теплое шерстяное одеяло. Если Лкетинга получил мое сообщение, то он уже ждал меня в Маралале.

Пассажиры один за другим стали доставать свои съестные припасы. Каждый, у кого было хоть что-то, делился с соседом. Мне тоже предложили хлеб и фрукты. Я приняла их с благодарностью, хотя мне и было стыдно. У меня был самый большой багаж, но предложить взамен я ничего не могла. Перекусив, пассажиры стали готовиться ко сну, устраиваясь на своих сиденьях. Все немногие свободные места достались женщинам и детям. Ночью мимо нас проехал только один «лендровер», но он не остановился.

Около четырех утра стало так холодно, что водитель ненадолго запустил двигатель. Время шло невыносимо медленно. Небо неторопливо окрасилось в красный цвет, и нерешительно выглянуло солнце. Было начало седьмого. Пассажиры стали выходить из автобуса, чтобы справить нужду в кустах. Я тоже вышла и потянулась. Вокруг автобуса было так же грязно, как и накануне. Нам предстояло ждать, пока солнце не войдет в полную силу, и тогда мы снова попробуем тронуться с места. С десяти утра до полудня мужчины толкали автобус, стараясь вытащить его из ямы. Он проехал тридцать метров, потом снова застрял. Провести здесь еще одну ночь было бы ужасно.

Вдруг я увидела белый «лендровер», который тяжело пробирался по грязи и иногда объезжал дорогу по обочине. В отчаянии я подбежала к машине и остановила ее. В «лендровере» сидели пожилые англичане, муж с женой. Я им быстро объяснила свою ситуацию и стала умолять взять меня с собой. Женщина сразу согласилась. Я радостно вернулась к автобусу и попросила спустить мой багаж. В «лендровере» женщина выслушала мою историю и пришла в ужас. Она сочувственно протянула мне бутерброд, который я жадно проглотила.

Не проехали мы и километра, как впереди показался серый «лендровер», который двигался нам навстречу. Мужчине-англичанину пришлось применить всю свою ловкость, потому что, если бы на узкой дороге машину повело, столкновения было бы не избежать. Мы медленно продвигались вперед навстречу серой машине. Когда до нее осталось не более двадцати метров, я решила, что вижу мираж. «Остановите, пожалуйста, остановите машину, это мой жених!» За рулем встречного «лендровера», вытаращив глаза и неподвижно глядя перед собой, сидел Лкетинга.

Я как сумасшедшая стала махать ему в окно, чтобы он меня заметил. Я радовалась и очень гордилась им, но в то же время боялась, что он не сможет затормозить на этой ужасной дороге. Я выскочила из машины и побежала к Лкетинге. Это была фантастическая встреча. Он надел самые красивые украшения и нарисовал самый лучший узор. Я не смогла сдержать слез радости. С ним ехали два спутника, и он добровольно отдал мне ключи, чтобы дальше я ехала сама. Мы перегрузили багаж, и я горячо поблагодарила своих спасителей. Англичанин сказал, что теперь, увидев моего красавца, понимает, почему я здесь.

В дороге Лкетинга рассказал, что пастор Джулиани передал ему мое сообщение и он сразу пошел в Маралал. Только в десять часов вечера ему стало известно, что автобус застрял и среди пассажиров есть белая. Когда автобус не приехал и наутро, он пошел в гараж, забрал наш отремонтированный автомобиль и поехал спасать жену. Я не понимала, как ему это удалось. Дорога была хоть и довольно прямая, но очень грязная. Он все время ехал на второй передаче, и ему постоянно приходилось заводить заглохший мотор, но в остальном «акуна матата, нет проблем».