Хэнсон Болдуин - Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

Солдаты едят тушенку и маршируют к соседним аэродромам. «Никто не поет, никто не веселится. Это походило на марш смерти» [5].

«Летние дни в Англии – долгие. В июне солнце заходит после девяти часов. Можно сидеть часами, наблюдая, как большие мягкие холмы меняют свой цвет, и думая, как там в Штатах сейчас. Под грузом своего снаряжения и одиночества вы смотрите на долину, спускающуюся к морю по извилистому пути. А о чем думают сейчас немцы? Возможно, о доме и лучших днях? Когда станет темно? Почему я продолжаю это делать? Какие шансы у парашютиста? Пусть будет светло всегда и мы никогда не отправимся в Нормандию» [6].

Вся Юго – Восточная Англия слышит – в Лондоне, Портленде и Кенте – гул моторов. Устойчивый рев крупнейших во все времена воздушных флотов час за часом возникает над головой и уносится на юг к дальнему берегу.

«Вот оно». Люди становятся на колени и молятся.

На аэродромах С–47, заполненные парашютистами, взлетают в облачное небо.

Потемневшая морская армада движется под прикрытием темноты на встречу с историей. День окончился вспышкой солнечного света, а неспокойный пролив еще раскачивает волны, когда лунный свет пробивается через неплотные облака, а «Техас» и «Таскалуза», «Чикази» и «Натхэтч», «Блэк Принс», и «Монткалм», и «Жорж Леги», и их тысяча собратьев движутся тихо на юг. Десантные суда и «малыши» обливаются водой; солдаты устали, они напряжены и страдают от морской болезни. Молодой парень вполголоса цитирует Шекспира:

В Англии возле Ньюбери верховный главнокомандующий союзными экспедиционными силами проходится между группами «сотен парашютистов с почерневшими гротескными лицами», «заговаривая то с одним, то с другим», поддерживая своих солдат словами. Один джи – ай предлагает Айку после войны работу в Техасе по выращиванию скота [7]. Солдаты садятся в самолеты – 13 000 американцев и 5 300 англичан; ревут моторы, планеры поднимаются на буксире, судьба людей и стран предоставлена Небесам.

Во Франции ярко горит свет в Пуанте – Барфлер; немцы спят. Адмирал Теодор Кранке, командующий немецкими военно – морскими силами, думает, что приливы и погода «не годятся» для вторжения. Но Британская радиовещательная компания передает закодированное сообщение: «Стрела пробивает сталь».

А на затененных лугах и в крошечных деревенских рощах собираются крестьяне; французские подпольщики взрывают мост, рельсы; время пришло.

Немцы разгадали шифрованное сообщение; 15–я немецкая армия, которая охраняет берег от Орна до Антверпена, находится в полной боевой готовности. Группа армий «Б» не предпринимает никаких действий. «Основываясь на прошлом опыте, штаб Роммеля считает, что вряд ли перехваченное сообщение предупреждает о скорейшем вторжении».

А «офицер разведки Рундштедта считает, что со стороны союзников было бы абсурдно объявлять заранее о своем вторжении по радио Би – би – си» [8].

В Нью – Йорке время опускать занавес на спектакле «Жизнь с отцом», который уже пятый сезон идет при полном аншлаге.

В заливе Сены первые корабли продвигаются к прячущимся очертаниям суши; за ними, растянувшись до самых мысов Англии, внушительная процессия проходит мимо светящихся буев, которые отмечают разминированные проходы.

Над маяком на Портланд – Билл, когда приближается полночь, сотни транспортных самолетов с опознавательными полосами на крыльях и фюзеляжах с ревом идут на юг на высоте 500 футов, неся западному миру «Цезаря и его судьбу».

На борту американского крейсера «Аугуста» – флагманского корабля контр – адмирала Алана Кирка, командующего Западными специальными морскими силами, генерал – лейтенант Омар Брэдли выглядит как канзасский фермер. Он лежит на койке в ботинках. Брэдли, который командует всеми американскими сухопутными силами при вторжении – 1–й армией США, – прислушивается к приглушенному шуму идущего корабля, думает о свадьбе дочери, о которой он очень скучает, размышляет, пока на его заботы не опускается сон…

Над Ла – Маншем в планерах «Хорса», привязанных к бомбардировщикам «Галифакс» три взвода «окс и бакс» («быки и олени») (легкая пехота Оксфорда и Букингемшира) пере – брасываюся остротами с выговором кокни и поют «Эби, мой мальчик», приближаясь к своей цели – мостам через реку Орн возле Кана.

В 50 милях к западу, совершая полет к полуострову Котантен, группы следопытов американских парашютистов проверяют свое снаряжение, «испускают возглас при виде французского побережья» и кричат: «Черт! Да!» – когда парашютный инструктор орет внутри С–47: «Все счастливы?» [9].

На фермах и в деревнях полуострова Котантен 709–я немецкая пехотная дивизия, средний возраст солдат в которой равен 36 годам, освеженная русскими и польскими пленными – добровольцами, охраняет около 30 миль побережья Ла – Манша. В полночь раздается: «Ахтунг!» – воздушная тревога. Но все нормально – нет нужды тревожиться.

Начинается фейерверк. Наблюдатель на борту «Аугусты» отмечает: «С полуночи далеко на горизонте начинают появляться редкие вспышки от пушечных выстрелов и взрывов бомб. Но ничего больше. Интересно, было ли это неожиданностью для противника?»

1 333 ночных бомбардировщика Королевских военно – воздушных сил сбрасывают на батареи противника, расположенные на берегу от Сены до Шербура, более 5 000 тонн бомб.

Следопыты «Кричащих орлов», солдаты, которые должны обозначить и осветить зоны высадки для основного контингента, летят возле островов пролива; их приветствует беспорядочный зенитный огонь; они вываливаются из самолета с криком «Билл Ли!», садятся на побережье Франции с западной стороны полуострова Котантен и начинают собирать парашюты. «Глупые птицы» С–47 – рабочие лошадки войны – пересекают линию побережья на высоте 1 500 футов, снижаются до 700 футов, чтобы сбросить парашютистов, уменьшая скорость до 110 миль в час, а в это время красивая многоцветная стая огней поднимается в ночное небо, приветствуя их появление.

Но солдаты сильно разбросаны, много оружия потеряно; хорошо обозначена только зона высадки парашютистов…

Далеко к востоку следопыты из 6–й британской воздушно – десантной дивизии прыгают в ночь, а планеры «Хорса» отцепляют свои буксирные тросы и совершают посадку, разбивая себе крылья и фюзеляжи возле реки Орн и пролива Кана.