Хэнсон Болдуин - Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

Основное наступление парашютистов в этом районе началось почти через час после того, как первая волна парашютистов «погасила свои парашюты» возле Малама. Главный военный госпиталь англичан № 7 на Крите был расположен в палатках на мысу возле побережья, и среди лежачих пациентов и ходячих больных и раненых, которые скрывались в узких траншеях, появилась группа парашютистов. Но триумф для немцев оказался недолгим. До окончания дня захваченных в плен раненых освободили новозеландские солдаты, мыс был очищен с помощью нескольких легких танков; большинство немцев бежали.

Подобным же образом угроза скалистому полуострову Акротири была быстро ликвидирована. Немцы приземлились на большом расстоянии друг от друга; четыре из 15 планеров опустились в этом районе, и атакующие потеряли почти половину своих людей в первые несколько часов. Их сдерживали и осаждали до тех пор, пока оставшиеся в живых ослабели от голода и жажды и не сдались англичанам двумя днями позже.

Многие немецкие парашютисты погибли, выполняя свой долг. Подполковник фон дер Хайдте доложил: «…из моих самолетов <���… > только три человека приземлились целыми и невредимыми».

В некоторых местах все походило на тир. Зажигательные снаряды подожгли несколько шелковых парашютов; немцы падали на землю, оставляя за собой огненный след, и ломали себе ноги и спины. Висевшие в воздухе фигуры дергались, как подвешенные на нитках марионетки, а затем обмякали, когда английские пули достигали своей цели.

«Беспорядочное сражение … серия отдельных боев – весь день разгоралась вокруг Галатаса» и вдоль дороги между Ханьей и Аликану [52].

Результат был непредсказуем. Полковник Ричард Хайдрих, который после Зюсманна стал командующим 7–й воздушной дивизией, сумел сконцентрировать большое число солдат в так называемой Тюремной долине и занял большую территорию к югу от Галатаса, доминирующего в этом районе. Но один из трех батальонов его парашютно – стрелково – го полка был уничтожен или рассеян; два других понесли значительные потери [53].

Временные пункты первой помощи были полны стонущих людей, оказавшихся в сильном шоке или в бессознательном состоянии. Фон дер Хайдте заметил «серые» лица раненых в палате; он откинул «светлые волосы» со лба молодого и сильно раненного англичанина и, говоря о другом пациенте, отметил, что «морфий не всегда помогает. <���… > Человек продолжал кричать от боли. От его криков холод пробирался по спине; это походило на крик раненого животного» [54].

Залив Суда и Ханья хорошо контролировались англичанами. И исход сражения еще не был предрешен. Но не для короля эллинов Георга II и его аристотелевского правительства. Немецкие парашютисты опустились в полумиле от королевской резиденции (в доме критского премьер – министра М. Цоудераса, к югу от Периволии). По совету британского военного атташе королевские особы – король, принц Петр, премьер – министр и другие сопровождаемые британскими и критскими солдатами лица быстро направились в горы по направлению к южному побережью, карабкаясь по скалам под жарким солнцем. На короле была надета «перевязанная лентами туника». В это время немецкие самолеты властвовали в небе, бывшем раньше греческим [55].

К середине дня, безоблачного и жаркого, немцы приступили ко второй фазе своего наступления.

Ретимнон и Ираклион почувствовали на себе всю тяжесть атаки с неба.

В Ретимноне тяжелая бомбардировка позиций противовоздушной обороны началась в 4:15 после полудня, но многие усилия немцев были затрачены на фальшивые позиции. Затем подоспели остальные парашютисты… Немцы потеряли лишь семь самолетов из более чем 500 Ю–52, задействованных в качестве пассажирско – транспортных средств во время утренней атаки на Малам и Ханья – Суда, но примитивные средства заправки на материковой части Греции и густые пылевые облака, поднимаемые вращающимися пропеллерами, являлись причиной задержки вылетов. Интервал между сбрасываемым «грузом», который доставляли группы самолетов, составлял более получаса. И вновь, как утром, «с неба пошел дождь из лепестков» [56]. И вновь была сильная неразбериха; в одних районах немцы приземлялись в места их назначения, в других – были сильно рассеяны. Нападающие двинулись к главенствующей высоте и к восточной оконечности аэродрома и захватили два английских танка. Но они понесли тяжелые потери; 21 мая один австралийский батальон захоронил 400 немцев. И греки, вначале нестойкие, воодушевились.

В Ираклионе ближе к вечеру немцы атаковали четырьмя батальонами парашютистов, но вновь время было потеряно. Транспортные самолеты отставали; около 600 парашютистов вынуждены были остаться в Греции, так как график не соблюдался, а немецкие истребители не могли задерживаться достаточно долго, чтобы обеспечить прикрытие запаздывающим пассажирско – транспортным самолетам [57].

Британские зенитные орудия, молчавшие во время предварительной бомбардировки, открыли огонь, когда транспортные самолеты летели на низкой высоте, и 10–15 Ю–52 сбили в воздухе.

«Я видел, – писал Букле, – как воспламенялись самолеты, а затем из них лихорадочно выскакивали люди, как будто падали сливы из разорвавшегося мешка. Некоторые парашютисты во время падения на землю горели. Я видел, как один самолет падал в море, а позади него на стропах своих парашютов свисали шестеро человек… Летчик всячески маневрировал, чтобы сбросить их» [58]. «К востоку от Ираклиона несколько немцев укрылись на ячменном поле. «Давайте, парни, подожжем этот чертов ячмень», – крикнул британский солдат. Ячмень был довольно сухим и загорелся при касании зажженной спички… Спрятавшиеся немцы вскочили и побежали, как кролики, выкуренные из своих нор. Когда они бежали, по ним стреляли из пулемета и доставали винтовочным огнем» [59].

Несколько высадок парашютистов возле Ираклиона были осуществлены с опозданием, и вновь немцы понесли большие потери; от двух групп к наступлению темноты осталось 60–70 человек; три другие были почти полностью уничтожены, когда сразу после приземления их контратаковал Королевский шотландский полк «Блэк уотч» и танки. Тем не менее немцы укрепились на большом участке к востоку от взлетно – посадочной полосы, а в самом городе Ираклионе парашютисты, избегая греков, австралийцев, «Блэк уотч» и «Йорков» и «Ланкастеров», по ночам, в кратких перестрелках, пробивались к гавани.

Для генерала Фрейберга, как об этом свидетельствует новозеландская история, мастерски умалчивая о многом, «день был беспокойным». Сумятица, непонимание ситуации и ошибочные рапорты, как это неизбежно при любой воздушно – десантной операции, делают оценку затруднительной. Полное прерывание связи с некоторыми секторами и, в лучшем случае, нерегулярные и урывочные доклады по плохо работающей рации не позволяли правильно оценить ситуацию. Беспокоящие полеты немецких истребителей и пикирующих бомбардировщиков «Штука», царивших в небе, во многих районах фактически препятствовали какому – либо перемещению англичан по дорогам в дневное время и делали сложным осуществление даже контратак на пересеченной местности. У Фрейберга было одно преимущество: в ту ночь он прочитал перевод захваченного приказа об операции для 3–го парашютного полка, в котором в сжатой форме приводился полный вражеский план нападения на Крит. Приказ подтвердил то, что Фрейберг и предполагал: последующие атаки будут наноситься с воздуха и с моря. Но в нем также раскрывались планы немцев на быстрый захват в первый день Малама, Ханьи, Ретимнона. Насколько Фрейберг знал, враг нигде не добился успеха, однако его доклад Уэйвелу был сдержанным: «День выдался тяжелым, но, насколько известно, силы обороны продолжают удерживать аэродромы Малама, Ираклиона и Ретимнона, а также две гавани, однако с трудом» [60].