Хэнсон Болдуин - Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

С сентября до ноября Гитлер носил три мундира – командующего группой армий «А», командующего немецкими сухопутными войсками и командующего немецкими вооруженными силами.

В ставке Гитлера в начале сентября генерал – полковник Альфред Йодль также почувствовал на себе маниакальный гнев Гитлера. В то время несколько голов могли пасть, а командующий 6–й армией Паулюс мог быть снят со своей должности. Но, хотя Гитлер ушел в себя и «заперся в своем темном бункере», Йодль вынес следующий урок:

«[Он] допускал, что был не прав; он сказал, что никто и никогда не должен пытаться указывать диктатору на его неправоту, так как это пошатнет его уверенность, главный столп, на котором держится его личность и его действия» [21].

Но новые командующие не могли решить громадные проблемы беспрецедентного фронта. Клейст оказался сильно ослабленным в результате перебросок на север в помощь немецкому наступлению на Ленинград и постепенного наращивания сил для атаки на Сталинград. А позади его основные дивизии растянулись до Ростова – на – Дону на 370 миль. Обслуживала их всего лишь одна поврежденная железная дорога, а другая – от Ростова до Варшавы длиной 1 000 миль – представляла собой менее важный путь снабжения и постоянно подвергалась нападениям партизан и диверсантов. В течение нескольких дней подряд передовые отряды Клейста не могли продвигаться из – за того, что бензобаки их танков были пусты; чтобы сэкономить топливо, для доставки стали использовать караваны вьючных животных.

6–я армия с 4–й танковой армией к югу от нее были не в лучшем положении. Приоритет снабжения отдавался группе армий «А», и почти половина мототранспорта группы армий «Б» была сдвинута к югу. Постоянно ощущалась нехватка боеприпасов и бензина. Гитлер, пытаясь быть сильным везде, наращивал слабость. Пути и средства снабжения совершенно не соответствовали задаче обеспечения наступления на Сталинград и Кавказ; как отметил Земке: «Он не мог поддержать и то и другое и в результате не обеспечил ни одного». К середине сентября, когда Паулюс начал концентрированное наступление на Сталинград, район между Доном и Волгой был очищен от русских, склады снабжения и аэродромы заполнялись. Однако сильно недоукомплектованные немецкие дивизии оказались сильно растянуты по огромному застывающему фронту, и там ощущался недостаток продовольствия, боеприпасов, запасных частей и прежде всего горючего.

Для усиления пробивного удара по Сталинграду Гитлер забрал большинство немецких дивизий с важного северного фланга. В результате фланг от Воронежа на Дону до Клетской удерживался 2–й венгерской, 8–й итальянской и 3–й румынской армиями – самыми слабыми силами стран «Оси» в наиболее важном районе.

Это была о ш и б к а н о м е р т р и – смертельная.

А южнее Сталинграда почти до транспортного узла в Ростове находился открытый перед калмыцкой степью фланг, удерживаемый лишь одной немецкой моторизованной дивизией, которая патрулировала сотни миль фронта (она была усилена в начале ноября еще более слабыми войсками румынской 4–й армии, переброшенной из Крыма и Кавказа) [22].

Группы армий «А» и «Б» были заняты веерными атаками, а их слабые и незащищенные фланги разделяли 1 500 миль враждебных центральных территорий.

Расстояние, обширные пространства русской земли, которые стали причиной поражения Наполеона, заглушили удары немцев. И закончилось лето.

Это было уже слишком для Гальдера, начальника генштаба немецких сухопутных сил. В течение месяцев между ним и Гитлером шли разногласия. Споры, взаимные обвинения и гневные словесные перепалки ежедневно происходили в верховном штабе. Начиная с середины сентября Йодль и фельдмаршал Вильгельм Кейтель, главнокомандующий вооруженными силами, оказались в немилости; Гитлер прервал контакты с военным штабом; он искал уединения в своей «хижине» и демонстративно отказывался пожимать руки всем генералам верховного командования вооруженных сил [23]. Гальдер, сильно обеспокоенный чрезмерной растянутостью немецких позиций, узкими и уязвимыми флангами, нарастающим сопротивлением Сталинграда и сообщениями о наращивании русских резервов призвал остановить наступление и отойти на менее открытые оборонные рубежи.

В своем дневнике Гальдер записал 24 сентября: «После совещания по обсуждению сложившейся ситуации – разрыв с Гитлером. Мои нервы истощены, его тоже уже не крепкие. Мы должны расстаться. Необходимость привить генеральному штабу фанатичную веру в Идею. Он полон решимости насадить свою волю в армии».

Генерал Курт Цайтцлер, бывший начальник штаба группы армий «Запад», был назначен пехотным генералом и сменил Гальдера. Однако Цайтцлер не мог совершить чудо. Он увидел, что атмосфера в штабе верховного командования «не только странная, но и невероятная. Она определялась недоверием и гневом. Никто не доверял своим коллегам. Гитлер не верил никому» [24].

С того времени стало очевидным пристрастие к руководству даже деталями передвижений дивизий и полков с командного пункта, расположенного за сотни миль от фронта; при этом происходили неизбежные задержки, совершались ошибки и царила неразбериха, что всегда присуще сверхцентрализованному командованию. Немецкое верховное командование запаздывало. Гитлер не учитывал потрепанное состояние немецких дивизий, огромные трудности, связанные со снабжением войск, и издавал приказы, которые были оторваны от действительности. Великий диктатор походил на мальчика, играющего в оловянных солдатиков.

Но солдаты под Сталинградом были из плоти и крови.

Паулюс, всегда подчинявшийся приказам Гитлера, двинул стальной кулак 6–й армии прямо против города на Волге. Всего несколькими неделями раньше, если бы переброшенная 4–я танковая армия смогла помочь Паулюсу, Сталинград можно было бы легко взять, так как в июле и начале августа город был фактически незащищенным. Теперь же, в сентябре и октябре, когда дни стали короче и наступили холода, он стал городом, готовым к осаде, суровым в своей решительности, полный решимости сражаться.

Атака немцев на главную часть города началась в середине сентября; Сталинград был обречен на медленную смерть в течение четырех месяцев.

Паулюс и его 6–я армия с 4–й танковой армией на Южном фронте (около пяти корпусов – всего 20 дивизий) удерживали 40–мильную зону между Доном и Волгой и противостояли в Сталинграде 62–й армии генерал – лейтенанта Василия Чуйкова, первоначально состоявшей из пяти – восьми неполных дивизий (позже значительно усиленных) [25]. Москва создала специальный Сталинградский фронт, части 46–й армии (командующий генерал М.С. Шумилов) по обоим берегам Волги помогали обороне города, а 57–я армия противостояла крупным частям 4–й танковой армии в городе и к югу от него.