Леннарт Дальгрен - Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она - меня

В ответ мы впервые в нашей практике обратились к известному российскому адвокату, который выигрывал практически все свои процессы. Тот внимательно ознакомился со всеми деталями нашего дела и через какое-то время вернулся с лаконичным и простым советом: «Заплатите им».

Нам оставалось добиваться эскалации конфликта, понимая, что это может ударить по нам самим, но альтернативы просто не были. Мы направили запрос о встрече в правительство Московской области, где нас охотно приняли. Ответственным за переговоры был назначен новоизбранный вице-губернатор Алексей Пантелеев (да-да, вы не ошиблись, если в эту минуту вспомнили, что предыдущий вице-губернатор Мень был смещен с поста по той причине, что должность вице-губернатора не предусмотрена по уставу Московской области). Естественно, присутствовал и куратор наших вопросов в правительстве Московской области, господин Караханов. Мы начали с того, что представили обновленный план инвестиционной программы ИКЕА в Московской области. На любого политика он мог произвести только самое благоприятное впечатление.

Я назвал отношение администрации городского округа Химии к нашей компании совершенно неприемлемым. Если у нас хотят отнять принадлежащий нам на законных основаниях участок, это равносильно объявлению войны, причем не только со стороны химкинской администрации, но и со стороны областного правительства, поскольку без поддержки сверху химкинские власти никогда бы не решились на подобные меры.

Я объяснил, что мы приложим все усилия к тому, чтобы сохранить эту землю в нашем распоряжении, как минимум до истечения срока полномочий нынешней администрации.

Я объяснил, что ИКЕА может пересмотреть наши инвестиционные планы в регионе.

Я объяснил, что мы можем рассмотреть возможность переноса головного офиса в России в другой регион.

Я объяснил, что мы не собираемся добровольно принимать навязанные нам условия.

Я объяснил, что в подобной ситуации вполне вероятен большой скандал в СМИ.

Наконец, я объяснил, что ИКЕА будет честно и открыто делиться нашим опытом работы в России со всеми иностранными компаниями, которых он заинтересует.

Пантелеев заверил меня, что правительство Московской области готово оказать компании ИКЕА всю необходимую поддержку и обеспокоено непониманием, которое мы встречаем в Химках. Нам предложили заключить договор с областью, который мог бы защитить нас от необоснованных претензий на местах. Я ответил, что, когда нашими вопросами занимался Мень, никаких письменных заверений не требовалось и никто не чинил нам препятствий. Тем не менее, правительству было важно заключить инвестиционный договор, поэтому нам даже предложили назначить нашего постоянного представителя, который будет получать зарплату из областного бюджета и лоббировать наши интересы.

Встреча завершилась тем, что примерно через две недели мы договорились снова собраться, уже с представителями администрации городского округа Химки.

На обратном пути я думал, что встреча прошла как-то уж слишком удачно и, значит, затевается что-то недоброе. К чему теперь готовиться? Я с каждым днем ощущал, что власти все больше хотят контролировать деятельность ИКЕА.

Вскоре я получил проект инвестиционного соглашения с правительством Московской области. Более одностороннего документа трудно было себе представить. Компании ИКЕА предлагалось взять на себя всевозможные обязательства, а областное правительство в самых общих чертах обещало свою поддержку, не уточняя, в чем она будет заключаться. Мы вышли со встречным, более сбалансированным предложением.

После этого все наши контактные лица в правительстве области внезапно стали недоступны. Разные источники доносили нам, что Химкинский мэр был вне себя, когда узнал, что нам предстоит совместная встреча в областном правительстве. Очевидно, он не имел ни малейшего желания в ней участвовать.

Встреча, которая должна была примирить нас с химкинской администрацией, провалилась. Никто из реально действующих политиков туда просто не явился. Мы сидели за столом с бесправными посредниками, которые просто поочередно наносили ИКЕА одно оскорбление за другим. Сидеть там не было никакого смысла – и мы ушли.

Мы чувствовали, что нас подставили, и вновь обратились к правительству Московской области. В ответ нам посоветовали не думать, что мы какие-то особенные, сообщили, что «надо соблюдать законы и не рассчитывать на специальные условия», что наша компания не выполнила требования администрации, которые, впрочем, не уточнялись. Кроме того, оказалось, что правительство полностью поддерживает все претензии химкинской администрации. Информация, которую мы получали от сочувствующих нам чиновников, не сулила нам ничего хорошего.

Власти начали чинить препоны нашим будущим арендаторам. Например, компьютеры для магазинных касс торгового центра следовало зарегистрировать в Химках. Многие арендаторы подготовили необходимые документы, но их отказывались принимать. А когда они обратились за лицензиями, им отказали на том основании, что кассы не прошли надлежащую регистрацию.

Французская сеть «Ашан», гипермаркет которой должен был открыться в комплексе МЕГА, прибег к собственным правительственным контактам, чтобы открыться в сентябре. К концу октябри, после того как Стрельченко с большой неохотой все-таки подписал необходимые разрешения, французам удалось получить комплект разрешительной документации.

На церемонии открытия гипермаркета правительство Московской области представлял министр Караханов. Поскольку застать его последнее время было решительно невозможно, мы подошли к нему после церемонии, чтобы обменяться парой слов. Мы не рассчитывали узнать от него что-то важное, и, как оказалось, совершенно справедливо.

Отчаявшись получить поддержку правительства Московской области, мы обратились в правительство России, где наши проблемы вызвали живой интерес, хотя и тут поддержки никто не обещал. Но уже сам этот интерес говорил о том, что за нашей ситуацией будут следить.

Позже нам говорили, что федеральные чиновники связывались с областными и местными властями. Правда ли это, и если да, то какие конкретно вопросы они обсуждали, я не знаю.

Сам я вышел на человека, близкого к администрации президента. Судя по его манере держаться, это высокопоставленный офицер КГБ. Он всегда был очень хорошо одет, говорил на безукоризненном английском и проявлял интерес к нашим делам и проблемам. На все мои шутки о его кагэбэшном прошлом он только улыбался.

Как-то, будучи у нас в офисе, он положил на стол какой-то прибор, нажал на кнопку, загорелась лампочка. «Леннарт, вы знаете, что ваш кабинет прослушивается?» Он нажал на другую кнопку, загорелась другая лампочка. «А вот теперь нас никто ни слышит».