Владимир Корн - Леннарт Фартовый

– Ну и где были мои мозги?! – Головешка патетически воздел руки к небесам.

«Там же, где и всегда раньше, – цинично подумал я. – Старательно от тебя прятались, и ты считаные разы смог их найти».

– И почему я не остался в пиратах?! – продолжил стенать Тед. – У меня было столько предложений!..

– Трюмной крысой? – с иронией поинтересовался Блез.

Согласен, Теодор, с его габаритами, идеально подходит для этой должности, способный пролезть в самый узкий уголок корабля.

– Головешка, не вертись! – строго сказала Рейчел. – Левый глаз нужно до ума довести. Так, вот и все! Разве что чуть помады на губы добавить.

Тот страдальчески сморщился.

– А что, вполне симпатичная девица получилась! – разглядывая Головешку со всех сторон, оценил старания Рейчел виконт Антуан дю Эскальзер. – Обязательно должны клюнуть!

С трудом выбравшись с острова Тересса – пристанища головорезов, душегубов и прочего отребья (благородных пиратов – хотел сказать) на материк, поначалу мы никак не могли определиться: чем же нам заняться дальше? Сам я склонялся к мысли продолжить карьеру охотника за сокровищами Прежних – поприще, на котором считаю себя профессионалом.

Рейчел заявила, что супружеский долг требует от нее следовать за мужем, что бы тот ни решил. Добавив, что надеется обрести семейный очаг еще до того момента, когда полностью поседеет от старости.

Мэри, ее служанка, на мой взгляд – совершенно ветреная девица, поклялась, что свою госпожу, которая сделала ей так много хорошего, не бросит ни за что.

Бывший моряк Казимир, человек, волей судьбы пробывший на необитаемом острове долгих семь лет, покуда мы его не спасли, признался – он согласен на любое занятие, лишь бы оно никаким боком не было связано с морем, которое у него уже в печенках.

Головешка горячо настаивал на том, чтобы захватить очередной корабль и снова стать джентльменами удачи.

Виконт Антуан дю Эскальзер выразил намерение вернуться в родной Виргус, надеясь полностью отдать себя науке. В частности – истории. Боги одарили Антуана такой бурной фантазией, что для меня даже удивительно – как столь много ее смогло поместиться в единственном человеке?! И потому я глубоко был убежден – историк получится из него замечательнейший!

Барри права выбора оказался лишен. Ибо он – пес, и его собачья доля – следовать туда, куда и направляются хозяева – я и Рейчел.

С тробором Гаспаром все обстояло куда сложнее. Он неоднократно спасал мне жизнь, и, будь моя воля, я не расстался бы с ним за все деньги мира. Но Гаспар – чудесный механизм Прежних, мозги у него шестеренчатые, соответственно и логика точно такая же. А потому нельзя исключить того, что он не покинет нас в любой момент. Пока боги миловали, и все-таки вероятность весьма высока.

Самым твердым в своем решении был Блез. Когда очередь дошла до него, он поднялся на ноги, некоторое время смотрел куда-то на север, затем начал:

– Друзья мои… да что там – братья! Вы все мне дороги, и для каждого из вас есть место в моем сердце. И все-таки я вынужден вас покинуть, ибо меня призывает долг, которому я уже не могу противиться.

Мы знали, что Блезу нужно вернуться в родной Айсейнт, чтобы отомстить тем, кто вырезал его родной клан Рысей под корень. «Навести справедливость», – как однажды сказал он. Все молчали, впечатленные его проникновенной речью, а Мэри даже плакала навзрыд. Частью из-за слов Блеза, а еще по той причине, что была тайно и горячо в Блеза влюблена. Подобное с ней случалось часто – Мэри постоянно от кого-нибудь без ума. В того же виконта Антуана она влюблялась не меньше пяти раз. И пусть дело у Мэри никогда не доходит даже до поцелуев, но девушка непременно спадает с лица, становясь бледной и несчастной. Затем, когда страсть утихает, ей становится немного легче. Что продолжается недолго – до следующей ее любви.

Но как бы то ни было, после его речи ко мне и пришла уверенность, что не смогу бросить на произвол судьбы своего верного друга и боевого товарища, который много раз меня выручал. Иначе выходило почти предательство.

– Блез, рассчитывай и на мою помощь!

– Благодарю, Лео! – крепко пожимая мне руку, с чувством сказал он. – Будь все иначе, я и сам бы о ней у тебя попросил, но ты человек семейный. Я и сейчас не уверен, что тебе стоит идти со мной, ведь дело предстоит слишком опасное!

Если Рейчел поначалу и не обрадовалась моему заявлению, то теперь все изменилось.

– Нет, как же все-таки вы, мужчины, низко цените нас, женщин! Вы что, думаете, нам не присуще благородство, а мы все как одна трусливы?! И зря!

– Госпожа Рейчел права! – горячо поддержала ее Мэри, не сводя с Блеза затуманенного взора.

После такого дю Эскальзеру не оставалось ничего иного, как присоединиться. Иначе получалось, что пострадает его дворянская честь – он испугался того, чего не боятся дамы. Обосновал свое решение тем, что кому-то ведь нужно заняться летописанием борьбы Блеза за восстановление справедливости.

– Если нам не придется плавать по морям, то и я с вами, – кивнул Казимир. – Ума не приложу, куда мне податься. А к вам я уже привык.

– По морям – это вряд ли, – успокоил его Блез. – Море есть и у нас, но находится оно на противоположном краю Айсейнта, а нам так далеко не надо.

Все мы дружно посмотрели на Головешку, ведь тот оставался один. Тед какое-то время раздумывал.

– Ладно, – наконец кивнул он. – Хотя до ужаса и не хочется, но придется идти с вами: явно же вы без моей помощи не справитесь.

У Блеза, который в любое другое время не преминул бы основательно поддеть Теодора, чем он всегда и занимается, на этот раз подозрительно заблестели глаза.

– Спасибо тебе, брат! – сказал Блез, хлопая его по плечу так, что бедного Головешку согнуло едва ли не пополам.

В какой-то мере Головешка оказался прав – без него было не обойтись. Первой проблемой, и с ней мы столкнулись сразу же по прибытии в Айсейнт, стала необходимость проникнуть в замок, чьим видом мы любовались с опушки заснеженного леса.

– В него следует пробраться лазутчику, – рассуждал Блез, и все внимательно его слушали. – А ночью ему нужно открыть ворота и для остальных. Или сбросить со стены веревку. Проблема в том, что вряд ли внутрь замка пустят кого-нибудь, кроме женщины. Когда все и со всеми воюют, любого незнакомого мужчину его обитатели воспримут как врага, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Я не знаю, как открывать ворота, особенно ночью, – тут же заявила Рейчел.

Судя по ее виду, ей совсем не хотелось пробираться в замок лазутчиком. Да и кто бы ее отпустил? Мэри сделала вид, как будто не слышала рассуждений Блеза вообще, и потому мы с надеждой посмотрели на Головешку.