Виталий Кривенко - Экипаж машины боевой (Часть 1)

-- Чай мы в караване взяли, два мешка. Помнишь тот караван с ранеными духами?

-- Ну.

-- Так вот, чай мы в этом караване взяли, два мешка.

-- Да че ты заладил, чай два мешка, чай два мешка. Чего чай два мешка?

-- Чай этот с кайфом.

-- Не понял, Петруха, че ты паришься, объясни толком.

-- Да заеб...л ты, Юра, чай, говорю, у нас есть с кайфом каким-то, мы сами не знали, взяли его просто так, а когда заварили и выпили, то улетели все. Понял? Я до сих пор балдею.

-- Да ну, не может быть, я такое первый раз слышу.

-- И мы тоже оху...ли.

-- Ротный знает?

-- Нет, он не пил, они с Греком брагу квасят со вчерашнего дня.

-- Где этот чай, в БТРе?

-- Да, здесь.

-- Тогда отсыпьте немного.

-- Да забирайте мешок, нахрена нам столько.

-- А еще кто-нибудь знает кроме вас?

-- Нет, мы сами его час назад попробовали. Блин, вот такая вещь, я отвечаю!

-- Да я вижу по твоей роже. Давай, короче, кончай пизд...ть, мешок тащи.

Мы с Петрухой направились к БТРу.

-- Петруха, погнали к Греку! -- крикнул ротный.

-- Сейчас чай пацанам выкину.

-- Быстрее давай, заеб...ли вы со своим чаем, я его щас ваще весь выкину нах...й! -- кричал ротный.

Петруха запрыгнул на броню, достал из-за баков с водой целлофановый мешок с чаем, бросил на землю, махнул нам рукой, и они укатили в сторону, где стояла машина Грека.

Мешок -- это, конечно, громко сказано, скорее всего, это был небольшой тюк, ведра на два заварки, но для нас этого было больше чем достаточно. На этом тюке было приклеено что-то вроде этикетки, на которой была надпись арабскими иероглифами. Я подошел к этому тюку и, немного надорвав целлофан, взял оттуда щепотку заварки: на вид это была обычная заварка, похожая на индийскую, запах, вроде, тоже чая, я пожевал немного этой заварки, ну что сказать, чай как чай, и ничего более.

Ко мне подошли пацаны.

-- Че эт такое? -- одновременно спросили Хасан с Туркменом.

-- Чай, -- спокойно ответил я.

-- Какой еще чай? -- спросил Хасан.

-- Петруха нам задарил этот тюк, говорит, что с каравана взяли.

-- А на хрена нам столько чая? -- спросил с удивлением Урал.

-- Как на хрена, пить будем, -- ответил я ему.

-- Юра, правда, на хрена Петруха нам припер этот мешок, он че, гонит что ли? -- опять поинтересовался Туркмен.

-- В общем так, Хасан, -- тебя касается. Я сейчас скажу, что это за чай, только, Хасан, обещай, что ты его потом за ночь не схаваешь.

-- Да че я, корова что ли, траву эту хавать.

-- А мы вот его сейчас заварим и попьем, а потом видно будет. И если Петруха не пизд...т, то чарс нам больше не нужен будет. Ясно?

-- Да ни черта ничего не ясно, объясни толком, че за ху...ню ты городишь. Ну чай, это понятно, а при чем здесь чарс? -- удивился Хасан.

-- Хасан, давай заварим и попьем, а потом видно будет, я пока сам ни хрена не пойму. Петруха говорит, что они от него улетели капитально и уже час тащатся.

-- От чего, от чая? -- поразился Туркмен, и все остальные тоже посмотрели на меня как на дурака.

-- Ну, дослужились пацаны, уже от чая прутся, -- промолвил Хасан с ухмылкой.

-- Петруха говорит, что этот чай с кайфом каким-то. Понял ты, дубина таджикская?

-- Это ты, Юра, дубина, Петруха тебя подъеб...ул по раскумарке, а ты нам тут эту туфту прогоняешь.

-- Да че мы зря порожняки гоняем, давайте заварим и проверим, -- я взял тюк и потащил его к нашему БТРу. Вода в котелке в это время начинала закипать. Я про себя подумал -- ну, сука Петруха, если подколол меня насчет чая, по башке получит, гад. Надрезав в мешке с заваркой дырку побольше, я взял оттуда полную жменю заварки и бросил в котелок, подумав, что если кайфа не будет, то хоть чифиру нахлебаемся.

-- Юра, ты че делаешь, куда ты навалил столько заварки?! -- тряс косяком перед моим лицом Хасан.

В котелке начала подыматься пена от заварки, я схватил тряпку и снял котелок с огня.

-- Хасан, не мешай, лучше за кашей, вон, смотри, а то сгорит, и костер пора тушить, темнеет, вон, сейчас какой-нибудь душара из трубы шарахнет, и придется на том свете чифирить. У-ух, прохладно становится. Сапог, доставай бушлаты, ложки, кружки и сухари тащи! -- крикнул я.

Сапог полез в люк и стал выкидывать бушлаты, потом он притащил все остальное, мы приоделись, затушили костер, и расселись вокруг цинка с кашей.

-- Ну че, может сначала чайку Петрухиного похлебаем? -- предложил я.

-- Давай, наливай, -- ответил Туркмен, подвигая ко мне свою кружку, все остальные тоже поставили рядом свои кружки.

Я налил всем по полкружки чая, он был темного цвета, в общем, заварился капитально.

-- Пускай остынет, давай пока косяк курнем, -- заявил Хасан.

-- Спрячь свой косяк, а то чая не поймем, давайте похаваем сначала, а чай пока остынет, -- предложил я.

Хасан добавил в кашу остатки нарезанной зелени, и мы, похватав ложки, принялись за трапезу. Покончив с кашей, мы принялись за чай, он был горьким от излишка заварки.

-- Может, водой разбавим, а то пить невозможно, -- сказал Урал.

-- Дурак ты, Татарин, кто ж чай сырой водой разбавляет, пей так, -ответил я ему.

Отхлебав половину налитого в кружку чая, я почувствовал какое-то странное состояние, мне становилось как-то легко, кайф был мягким и приятным, вокруг все казалось интересным. Это был не такой кайф, как от чарса, ничего не давило на голову, не было сушняка, я не делал ни каких резких движений, даже наоборот -- движения мои были слегка замедленными и плавными, голова работала на удивление ясно. Все происходящее вокруг казалось плавной и приятной мелодией, даже выстрелы из блоков не раздражали, очереди из автоматов и пулеметов отдавались в голове слегка замедленным эхом. Никакой усталости не чувствовалось, все как рукой сняло. Блин, что за канитель подогнал нам Петруха, довольно таки неплохая штука.

Я посмотрел на пацанов, они все как на подбор блаженно улыбались.

-- Это опиум, бля буду, этот чай с опиумом замешан, я узнаю этот кайф, -- пролепетал Хасан.

-- Ну еще бы ты не знал, что это за кайф, ты спец по любому кайфу, -ответил я Хасану.

-- А мне наплевать, что это за кайф, но заеб...сь-то как, -- пропел Урал.

-- Прикиньте, пацаны, у нас этого кайфа целый тюк, я просто глазам своим не верю, -- сказал Хасан с радостным видом.

-- Короче, никому не говорим, не дай бог, прознают в полку про это, тогда целая очередь будет стоять возле нашего блока, и в оконцовке шакалы заберут все, -- заявил Туркмен.

-- А мы никому ничего не скажем, а если узнают, скажем выпили все, а если не поверят, скажем Хасан сожрал, тогда поверят точно, Хасана в полку все знают, -- сказал я.

-- А я точно все сожру, сожру -- как пить дать, -- ляпнул Хасан.

-- Короче, так -- Хасана наблюдающим не оставлять, и как минимум двоим круглосуточно за ним наблюдать, -- провозгласил с подколкой Туркмен.

Сапог тем временем сидел тише воды ниже травы, он только улыбался, медленно переводя взгляд то на одного из нас, то на другого, в зависимости от того, кто начинал говорить.