Александр Филоник - Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем)

Наша жизнь этого периода порой переплеталась с анекдотичными ситуациями. Для начала египетская сторона, обращаясь за военной помощью, ставила свои условия. Одно из них: в составе советских частей не должно быть партийных и комсомольских организаций. Парадокс для советского времени! Но нет ничего невозможного. У нас появились профсоюзная и физкультурная организации, такова была маскировка. Не рекламировали мы и своих политработников. Политработники сами были летчиками: начальник политотдела, заместители командиров эскадрилий по политчасти входили в боевой расчет, имели высокую летную квалификации и в полном объеме были подготовлены к бою.

Я, будучи начальником политотдела, летал наравне с остальными заместителями командира полка, в том числе и инструктором, днем и ночью, по очереди возглавлял расчет командного пункта; руководил полетами в составе полка, кроме того, нес боевое дежурство ведущим эскадрильи, которая первой должна отразить налет авиации противника. Вроде бы полная маскировка под одного из заместителей командира полка. Несмотря на это, я лично сделал вывод, что должностные лица египетской авиабазы были вполне осведомленными людьми. Редко на авиабазе были официальные приемы, на которые приглашались должностные лица нашего полка, но меня на них не приглашали. Комиссар же! Но я не в обиде, не люблю я эти официозы, особенно с иностранцами да на Востоке.

На наших аэродромах было все необходимое для жизни и боевой подготовки. Летчики, инженеры и техники жили в благоустроенных гостиницах, сержанты и солдаты — в казармах. Учитывая фронтовую обстановку, летчиков мы рассредоточили по всем гостиницам, чтобы избежать тяжелых потерь в случае удара авиации противника по аэродрому. Питание всех категорий личного состава было организовано хорошо.

Морально-нравственное здоровье всех наших воинов был высоким. В наших частях не было преступлений. Редкими были нарушения воинской дисциплины. Борьба за трезвый образ жизни занимала особое место. Военная опасность, жизнь без семей при высокой материальной обеспеченности могли способствовать пьянству. Это тот враг, который мог привести к развалу воинского коллектива, поражению в бою и гибели военнослужащих. Поэтому пьянству дан бой, но сухой закон не вводился. На авиационных базах торговля спиртными напитками не велась, исключение составляло пиво. Прибывающие на базу автомобили с советскими военнослужащими периодически на КПП подвергались нашей администрацией досмотру на наличие большого количества крепких спиртных напитков. В 1971 году были случаи, когда имевшие спиртное принуждались собственноручно вылить излишнее его количество на землю.

Избежать злоупотребления спиртным отдельными военнослужащими нам полностью не удалось. Воспитывали, призывами к совести, наказывали. Однако несколько человек, их было не более семи, досрочно были откомандированы на родину. К глубокому сожалению, среди них был один старший офицер и один летчик.

Летчик ранее служил в Мары, за склонность к пьянству был отстранен от полетов, несколько лет работал сменным руководителем посадки на РСП. Бросил вообще пить. Ему поверили и вернули на летную работу, более того, зачислили в состав 135-го истребительного авиационного полка. Но военной обстановки он все же не выдержал и запил, принятые меры не помогли. Майор Г. также был хорошо подготовленный офицер — политработник, слаб к спиртному. Старались его больше загружать работой, он был постоянно под моим контролем, но ничего не помогло. С этими людьми пришлось расстаться.

Последние 20 лет в ВС СССР и РФ самыми больными вопросами были: во-первых, взаимоотношения в воинских коллективах между солдатами и сержантами различных годов призыва; во-вторых, допуск солдат к личному оружию. Некоторые сослуживцы опаснее для военнослужащих, чем враг. К счастью, у нас в Египте этих проблем не было вообще. Все личное оружие круглые сутки находилось у офицеров и солдат. У офицеров пистолет в кобуре днем, а ночью под подушкой, у солдат карабины СКС днем постоянно с ними, ночью в открытых пирамидах под охраной внутреннего наряда. При этом никто не стрелял, заложников не брал, оружия и боеприпасов не терял, тем более не продавал.

С первых дней пребывания наших авиаторов в Египте началась серьезная подготовка к боевым действиям. Все наши аэродромы были хорошо оборудованы. Самолеты в просторных железобетонных укрытиях, способных выдержать даже прямое попадание в них бомб, толщина бетонного монолита достигала 1 метра, земляная насыпь была оптимальной толщины.

На базе Бени — Суэйф две ВПП длиною более 3000 м были расположены под углом друг к другу в 45° на разных уровнях (перепад достигал 20 м), что позволяло взлетать и садится на каждую из них одновременно. Из каждого укрытия индивидуальная рулежная дорожка вела на полосу. Эскадрилья была способна взлететь через 3 минуты после команды «воздух». На всех аэродромах магистральные рулежные дорожки были пригодны к взлету.

В боевых условиях возникли новые особенности психологической подготовки авиаторов, в первую, очередь летчиков и офицеров боевого управления. Они были связаны с военной опасностью.

Предварительная морально-психологическая подготовка, проводимая в учебных центрах Мары и Вазиани, безусловно, имела большое значение. Она складывалась из набора разнообразных форм и методов. Это патриотическое и профессиональное воспитание на опыте Великой Отечественной войны. Личное участие в воспитании молодых летчиков приняли ветераны войны Герои Советского Союза Пстыго И.И., Силантьев А.Н., Лихачев В.К., Дольников Г.У. и многие другие. Широкое применение получил метод упражнения в ходе полетов, когда пилот приобретает психологическую устойчивость в ходе практической деятельности, особенно в полетах по сложным видам в обстановке близкой к экстремальной.

Первый полет в военном небе Египта — ознакомление с районом боевых действий. Вновь прибывших летчиков в составе звеньев прикрывала пара «стариков». Очень важно было не только ознакомиться с районом боевых действий, будучи не связанным с каким-либо другим заданием, но и почувствовать рядом товарищей, встречавших в небе Египта противника. Новичкам в таких случаях, как правило, передается уверенность и снижается нервозность от ожидания первого боевого столкновения.

В боевой обстановке бывает, что летчики оказываются в условиях острого дефицита топлива. Поэтому надо обучать их управлять собой в подобной ситуации и производить посадку с минимальным остатком топлива. В мирное время нормальным считается посадка с аварийным остатком топлива, когда загорается на приборной доске красный датчик. Для МиГ-21 этот остаток составляет 450 л, позволяющий нормально выполнить повторный заход на посадку любым методом. После боя топлива может остаться гораздо меньше, что является высокой опасностью и может вызвать у летчика психологическую напряженность или срыв, способный привести к летному происшествию на посадке. Добиваясь психологической устойчивости в полете с малым остатком топлива, мы встречались с предпосылками к летному происшествию.