Феликс Керстен - Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945

Гут-Харцвальде

18 июня 1944 года

После своих разговоров с Олендорфом я спросил одного из своих ближайших коллег, как получилось, что столько высокопоставленных людей сотрудничают с СД – потому что мне рассказывали именно это.

Он ответил мне, что основы СД заложил Гейдрих в 1933 году. Гейдрих обладал особым даром убеждать выдающихся людей содействовать ему в организации разведывательной службы. Он развивал идею создания разведки перед десятью или двадцатью подобными людьми, указывая на то, что помимо большевистской разведывательной системы, от которой следует отказаться по идеологическим соображениям, в Европе возможны два типа разведслужбы. Во-первых, это французская система, называющаяся по имени Фуше, который пользовался политическими шпионами и платными агентами. Во-вторых, британская секретная служба. Каждый приличный англичанин готов помогать секретной службе, рассматривая это как свой очевидный долг, не требующий каких-то особых обязательств. Британская сила в реальности основывается на секретной службе, потому что тот, кто лучше всего информирован, получает большое преимущество над другими. Это верно и в отношении экономической конкуренции, и в политической области – а в Англии это во многом одно и то же. Возможно, именно поэтому англичане имеют такой талант к разведывательной работе и разбираются в ее требованиях. СС выбрали в качестве своего идеала английское представление о разведке как о благородном деле. Гиммлер знал, что настроит против себя общественное мнение, так как немцы не любят никакой разведслужбы, считая ее организацией осведомителей. Гейдрих считал, что его долг – преодолеть этот предрассудок, и попросил у Гиммлера помощи.

– И он преуспел? – спросил я.

– Более чем преуспел, – ответили мне. – Гейдриху удалось устранить психологические затруднения, стоявшие перед разведкой, и та стала рассматриваться как почетная работа. Пример Англии оказался особенно эффективным, так как все уважают силу британской секретной службы. Всегда важно иметь идеал.

В принципе не так уж трудно навязать людям свой образ мышления, если проникнуть в их менталитет. Похоже, Гиммлер был специалистом в этом искусстве. Достаточно подловить их, а затем по закону инерции они пойдут именно туда, куда ты хочешь.

Харцвальде

5 сентября 1944 года

Сегодня утром по радио передали, что Финляндия обратилась к русским с просьбой о немедленном перемирии и разорвала дипломатические отношения с Германией. Я предвидел такой исход.

Днем я отправился в Мольхоу встретиться с Кивимяки. Мольхоу находится около Альтруппина в округе Руппин, в 15 милях от Харцвальде. Вследствие бомбардировок финское посольство эвакуировалось туда из Берлина.

Посол, Кивимяки, встретил меня словами:

– Я рад, что вы приехали. Отныне я интернирован в Германии и мне запрещено уезжать отсюда. А как обстоят дела у вас?

– У меня все в порядке. Желудочные колики Гиммлера – достаточная гарантия того, что ничего не случится ни со мной, ни с моей семьей. Сейчас Гиммлер очень болен, и я уверен, что в самые ближайшие дни он пришлет за мной.

Вернувшись домой, я узнал, что вызов из штаб-квартиры уже меня ждет. Мне предписывалось приехать к Гиммлеру 8 сентября.

Хохвальд

8 сентября 1944 года

Я приехал сюда в спальном вагоне в десять утра и был немедленно вызван к Гиммлеру. Он лежал в постели и страдал от сильных болей. На столике рядом с кроватью лежал Коран. Гиммлер встретил меня такими словами:

– Вы, финны, – отличные друзья, нечего сказать! Вы просто кучка предателей. Хотелось бы мне знать, что Маннергейм и Рюти предложили англичанам и русским за такое вероломство. Должно быть, они заплатили высокую цену за свою будущую безопасность. Однако финский народ брошен на произвол беспощадных русских.

Он сожалел, что не поспешил устранить этих господ и сделать Финляндию германской страной, что произошло в Норвегии при Квислинге – человеке, действительно достойном уважения. Когда год назад Маннергейм вывел финский батальон из состава ваффен-СС, сложился подходящий момент для того, чтобы принять меры и уничтожить все финское правительство.

Я ничего не отвечал, позволяя Гиммлеру высказаться. Он пришел в такое возбуждение, что его желудочные боли усилились.

– Почему вы сидите с таким безразличным видом? Вы должны мне помочь – я больше не в силах терпеть эту боль!

Я приступил к лечению, и мне удалось облегчить его страдания. Тогда тон Гиммлера стал более дружелюбным, и он спросил меня, хорошо ли я доехал и как поживает моя семья. Затем он сказал:

– Теперь, когда Финляндия откололась, вы оказались на стороне союзников и стали врагом Германии.

Я засмеялся и сказал:

– Господин Гиммлер, дела должны поспевать за мыслями, а не наоборот. Если бы мы соблюдали букву закона, я не смог бы провести этот сеанс лечения.

Тогда Гиммлер тоже засмеялся:

– Нам с вами не следует ссориться из-за политики. Я искренне благодарен вам за то, что вы помогали мне все эти годы. Между нами должен быть мир.

Я попросил Гиммлера позаботиться о том, чтобы с живущими в Германии финнами обращались достойно. Финляндия в самом деле исчерпала все резервы силы. Гиммлер не должен забывать, что Финляндия со своим населением лишь 3,5 миллиона человек принесла в жертву на поле боя 60 тысяч жизней.

Гиммлер удовлетворил мою дальнейшую просьбу, чтобы мне и моей семье оставили немецкие въездные и выездные визы. Харцвальде должен оставаться экстратерриториальной зоной. Разговор закончился такими словами Гиммлера:

– Теперь Россия устроит финнам резню. Не стоит ждать, чтобы кто-нибудь из них спасся.

Полевая штаб-квартира, Хохвальд

10 сентября 1944 года

На этот раз я живу в только что построенной гостинице и пользуюсь личной ванной комнатой. Полевая штаб-квартира разрослась до размеров крупной деревни. Рядом со мной живет обергруппенфюрер СА Литцманн, генеральный комиссар по Эстонии. Ординарец рассказал мне, что Гиммлер срочно вызвал Литцманна, который тем не менее ждет приема уже пять дней. Будучи знаком с Литцманном, я зашел к нему вчера, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

Литцманн был рад меня видеть, но не смог сообщить ничего ободряющего. Русские, снабженные новейшим американским оружием, решительно идут к своей цели, а германские чиновники тем временем ведут бумажную войну с эстонцами, издавая приказы, которые устаревают уже к моменту выхода, в результате чего эстонцы приходят в ярость.