Арсений Гулыга - Гердер

Прогресс, непрерывное совершенствование — характерная особенность человека. Появившись на свет, человек становится учеником природы и развивается не по дням, а буквально по часам. Это развитие, которого не претерпевает ни одно животное, в человеке не знает предела. Человек никогда не бывает в себе завершенным. Возникновение и развитие интеллекта есть возникновение и развитие языка. Цепь мыслей становится цепью слов. Таким образом, непрерывное развитие языка вытекает из самой природы человека.

Второй естественный закон: «Человек по своему назначению есть создание стада, общества; поэтому развитие языка для него естественно, существенно, необходимо» (4, т. 2, стр. 163). Слабость человека становится причиной его силы также и потому, что заставляет его объединяться с другими людьми. Без посторонней помощи женщина не может ни произвести на свет, ни вырастить своего ребенка. Родственные узы, совершенно отсутствующие в животном мире, суть элементарные общественные связи. Гердер, правда, не мог раскрыть природу других, более глубоких отношений, цементирующих общество, но высказанная им догадка о связи развития отдельного человека с развитием всего общества была живой мыслью, оплодотворившей дальнейшее развитие философии. «Нет ни одного человека для самого себя, он всегда вплетен в род как целое» (4, т. 2, стр. 166). Без общества человек одичал бы, завял, как вянет цветок, оторванный от стебля и корней растения. Развиваясь, общество совершенствует и язык. Это происходит в ходе изучения и преподавания языка, в ходе развития литературы. Прогресс языка так же бесконечен, как и развитие самого общества. Каждый новый, оригинальный автор, новый мыслитель, задающий тон в обществе, обогащает и развивает язык.

Третий естественный закон: «Так как весь человеческий род не мог оставаться одним стадом, он не мог сохранить один язык; поэтому стало необходимостью образование различных национальных языков» (4, т. 2, стр. 171). Язык живет, в речи каждого человека он приобретает неповторимые индивидуальные особенности. Так же как нет двух людей с одинаковыми чертами лица, не бывает полностью совпадающей манеры говорить. Различие в климате и в других внешних условиях накладывает свой отпечаток на произношение. Да и не только на произношение; основное содержание языка — словарный запас — в значительной степени зависит от образа жизни людей. Животные привязаны к определенной среде, люди обитают повсюду на земле. Они образуют различные нации со специфическими особенностями национального характера и языка. Но языки развиваются не обособленно друг от друга, а в тесной связи. Так же как один язык есть некоторая целостность, так и все языки человечества составляют единство. Эту мысль Гердер излагает, формулируя свой четвертый естественный закон языка: «Подобно тому как, по всей вероятности, человеческое общество с момента возникновения в своем великом хозяйстве составляет прогрессирующее целое, то же самое можно сказать о всех языках и о всей цепи культурного развития» (4, т. 2, стр. 179).

Здесь Гердер впервые ставит вопрос о преемственности в развитии культуры. В развитии индивидуума имеет место усвоение им накопленного опыта, определенная связь состояний прошлого и настоящего. Точно так же и народы усваивают достижения прошлых поколений и развивают их дальше. Культурная традиция идет от народа к народу. Все народы всех эпох трудились над зданием человеческой культуры. Современные языки возникали и совершенствовались в ходе развития культуры, вполне естественным путем. Поэтому опять-таки нелепо говорить о божественном возникновении первого языка. Гипотеза о божественном происхождении языка — красиво замаскированная бессмыслица.

Следующим этапом осмысления Гердером идеи развития было применение ее к проблеме мышления. К этому вопросу Гердер также обращается в связи с конкурсом, объявленным Прусской академией наук. Но на этот раз написанная им в 1774 г. работа «О познании и ощущении человеческой души» премии не получила. В переработанном виде она увидела свет в 1778 г.

Как и многие другие сочинения Гердера, она носит полемический характер. Автор критикует плоский рационализм ранних просветителей, которые «почитают свой разум вечным, врожденным, ни от чего не зависящим, никогда не обманывающим оракулом» (4, т. 3, стр. 36). Но гердеровская критика рационализма свободна от тех крайностей, в которые впадали некоторые критики вольфианства — сторонники «непосредственного знания». В написанной за несколько лет до этого работе «Критические леса» Гердер очень едко отзывается об одном из таких антивольфианцев, Фридрихе Риделе, сводившем познание истины исключительно к непосредственному чувству. «Познать какую-либо вещь, — писал Гердер, — даже в самой малой степени — значит выделить ее, а всякое выделение происходит благодаря суждению, последнее не является непосредственным чувством» (9, т. IV, стр. 6). Чувство дает знание о единичном; понятия, даже самые простейшие, есть результат обобщения. Каким образом, спрашивает Гердер, мы получаем знания о вещах, нас окружающих, об их форме, величине и т. д.? Только благодаря многим единичным чувствам, обобщенным путем сравнения и оценки. При образовании понятий зачастую выпадают, забываются промежуточные звенья. Великий мыслитель может, конечно, сразу увидеть следствия из ряда теорем там, где простой смертный должен постепенно их выводить, но это не меняет дела. Способность мгновенно окинуть взором систему доказательств не устраняет последнюю.

Итак, Гердер не отбрасывает рационализм, он лишь преодолевает его ограниченность, дополняет историческим взглядом на мышление. В центре его внимания проблема возникновения интеллекта. Перед этой проблемой останавливаются в бессилии и те, кто находится во власти «механических видений», пытаясь создать душу из «глины и грязи», и в равной мере сторонники лейбницианской «предустановленной гармонии», которая разрывает связь между душой и телом. В природе нет ничего изолированного, все находится во взаимных переходах и переливах. Поэтому зародыши сознания надо искать не вне материи, а внутри нее.

Мышление Гердер выводит из ощущения, в основе которого лежит явление, названное естествоиспытателем А. Галлером, открывшим его, раздражимостью. Раздраженный мускул сжимается и снова вытягивается. Раздражимость Гердер характеризует как «первую мерцающую искорку ощущения, к которой поднялась мертвая материя в результате многих шагов и скачков механизма и организма» (4, т. 3, стр. 9). Это важнейший вывод. Сколько бы после этого Гердер ни говорил о боге, сколь бы противоречивы и непоследовательны ни были другие его высказывания, но его вклад в научное понимание возникновения сознания остается бесспорным.