Гарольд Лэмб - Тамерлан. Правитель и полководец

Баязит был вынужден (чего желал меньше всего) бросить в сражение свою кавалерию, уступавшую по боевым качествам массам вооруженных всадников из Центральной Азии. Войска султана вступили в бой после изнурительного испытания жаждой. Эмир обыграл султана искусными маневрами. Баязит вернулся в Анкару так, словно его вели на поводке. Битва была проиграна раньше, чем засверкали на солнце боевые клинки.

В десять утра при уже чувствительной жаре турки бросились в атаку с бесстрашием, которое часто приносило им победы. Фронт между противостоявшими армиями протянулся на равнине более чем на 15 миль. Один из флангов армии Тимура упирался в маленькую речку, другой – невидимый на расстоянии – в укрепленную высоту. Летопись прибавляет, что турки двинулись вперед под грохот барабанов и звон цимбал. Эскадроны эмира встречали их в глухом молчании.

Тимур не садился в седло коня без крайней необходимости. Судьба сражения в данный момент зависела от его полководцев. Тимура окружали лишь сорок вооруженных всадников вперемежку с пехотой. Они располагались в тылу многочисленного войска конников. Внук эмира, хан Мухаммад, командовал центром, который занимало его войско из Самарканда и восемьдесят полков, ведомых командирами из многих стран Азии. В центр поставили также боевых слонов в доспехах из разноцветной кожи. Они должны были больше оказывать психологическое воздействие на противника, нежели участвовать в бою.

Сражение началось с атаки на самый край правого фланга тюркских воинов Сулеймана, сына Баязита, скакавшего во главе всадников из Малой Азии. Атакующих встретил губительный огонь огнеметов и рой смертоносных стрел. Лошади и всадники массами падали на землю в пыли и дыму.

Расстроив ряды атакующих, в контрнаступление пошла первая линия тюркских воинов, за которой следовали основные силы правого фланга во главе с талантливым полководцем эмира Нуреддином.

В первый же час сражения турки были остановлены и войска Тимура перехватили инициативу. Нуреддин обрушился на фланг Сулеймана с такой силой, что часть тюменов турок бежала с поля боя. Мобилизованные в армию Баязита тюркские отряды из Малой Азии обнаружили, что их вожди сражаются на стороне Тимура, и воспользовались хаосом, чтобы дезертировать.

Когда на правом фланге четко обозначился перевес Нуреддина, в атаку тремя эшелонами кавалерии пошел левый фланг армии эмира. Всадники Тимура пробились сквозь цепи турецких стрелков и устремились против сильно изнуренной кавалерии противника. Левый фланг ушел вперед так далеко, что Тимур потерял его из виду.

В это время к деду прискакал хан Мухаммад и спешился. Он припал к ногам эмира и попросил разрешения атаковать центром турецкую пехоту. Тимур не дал разрешения. Вместо этого он велел Мухаммаду оказать поддержку войсками из Самарканда и отрядами туркмен левому флангу армии, исчерпавшему свою ударную силу.

После этого любимый внук старого завоевателя поднял свой красный штандарт и повел на выполнение задания цвет армии Тимура. Он помчался галопом на самый опасный участок битвы, где закованные в доспехи сербские всадники, попавшие в плотное окружение тюркских воинов, сражались насмерть. На этом участке отряды европейской пехоты отбивали атаки противника на каждом холмике. Здесь погибли в бою командиры отрядов, прибывших с Балкан, а храбрый Мухаммад был столь серьезно ранен, что ему пришлось спешиться. Тем не менее правый фланг армии Баязита был разгромлен.

Султан остался с многочисленной пехотой, занимавшей участки не оборудованной в инженерном отношении местности и зажатой тюменами тюркских всадников слева и справа. В это время Тимур принял на себя командование центром и двинулся вперед.

Великолепная османская пехота – элитный корпус янычар – не стала атаковать противника. Янычары были обречены. Они попали в безнадежное положение, а султан оказался беспомощным перед лицом искусной игры «великого гроссмейстера» Азии. В арьергарде войск султана начали разбегаться некоторые полки, которым еще не закрыли путь к спасению. Другие полки, рассеченные успешными атаками противника, продолжали сопротивляться на любой мало-мальски пригодной высоте. Против них двинули слонов, с боевых башен на спинах которых на турецких пехотинцев низвергался жидкий огонь. Истощенные турки гибли на выжженной солнцем равнине среди грохота и пыли. Даже многие из тех, кто бежал с поля боя, умирали от голода.

Баязит с тысячей янычар отбил атаки тюркских всадников и оставался на холме в течение всего полудня. Взяв в руки боевой топор, он сражался среди своих воинов плечом к плечу. Личные охранники султана гибли с оружием в руках. Точно так же умирали солдаты одного батальона старой императорской гвардии, стойко державшиеся на своей позиции в битве под Ватерлоо, когда разбитая наполеоновская армия обратилась в бегство.

Перед наступлением сумерек Баязит сел на коня и попытался в сопровождении нескольких всадников избежать плена. Султан не ушел от погони. Его спутников настигли смертоносные стрелы. Конь Баязита был также убит. Султана связали и доставили на закате солнца в шатер Тимура.

Согласно преданию, Тимур в это время играл в шахматы с Шахрухом. Когда эмир увидел бородатого турка, царственный облик которого не стерла происшедшая трагедия, то поднялся и подошел ко входу в шатер. Смуглое лицо Тимура осветила улыбка.

– Недостойно, – воскликнул Баязит, не утративший ни гордости, ни мужества, – насмехаться над тем, кого покарал Аллах!

– Меня забавляет то, – ответил Тимур не спеша, – что Аллах позволил властвовать в мире такому хромцу, как я, и такому слепцу, как ты. – Помрачнев, эмир добавил: – Разве не ясно, какой была бы моя судьба или судьба моих людей, если бы ты взял верх в сражении?

Баязит не ответил. Тимур велел развязать султана и посадил его в шатре рядом с собой. Старому завоевателю было приятно иметь в качестве пленника великого султана. Он обращался с ним учтиво [23]. Пленник попросил разыскать его сыновей, и Тимур распорядился уважить его просьбу. Одного из них, Мусу, разыскали. Ему выдали облачение чести и дали возможность находиться рядом с отцом. Другой сын погиб в сражении, его не нашли. Остальные сыновья Баязита бежали с поля битвы.

Тумены Тимура были посланы преследовать остатки турецкой армии по всем направлениям, вплоть до морского побережья. Захватив главный город осман Бруссу, Нуреддин прислал эмиру личную сокровищницу Баязита и рабынь султана, многочисленных и хорошеньких. Летопись свидетельствует, что новые хозяева нашли рабынь весьма искусными в игре на музыкальных инструментах и танце. Тюркские воины вернулись в лагерь Тимура с самой разнообразной добычей. Был организован традиционный по такому случаю пир, на этот раз с добавлением европейских вин и женщин.