Вальтер Варлимонт - В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

По распоряжению Йодля на долю отдела «Л» выпал и ряд других заданий на финальном этапе подготовки войны с Россией. Мы должны были собирать для обычных ежедневных совещаний данные разведки от сухопутных сил, флота и авиации, передавать в ОКХ бесконечные пожелания Гитлера о внесении тех или иных поправок в планы выдвижения войск или в исходные цели и, наконец, руководить «театром военных действий ОКВ» в Финляндии через штаб корпуса «Норвегия», ставший главным в этом районе. Все инициативы Гитлера являлись плодом его непрерывно работающего мозга, и, насколько известно, их немедленно и без всяких обсуждений превращали в приказы как люди из его ближайшего окружения (например, Йодль), так и штабы, которым они адресовались. Приведу примеры.

8 марта генерал Йодль вручил мне новые распоряжения фюрера, в которых говорилось:

«Операцию против Петсамо в Финляндии следует расширить, включив захват Мурманска.

Для этого горный корпус Дитля должен быть усилен подвижными войсками, включая тяжелые танки.

Заминировать порты Мурманска и Архангельска.

Заминировать подходы к Припятским болотам в Центральной России.

Усилить противовоздушную оборону румынских нефтяных промыслов».

Указания Гитлера от 16 июня:

«Вследствие очень большой протяженности фронта дата наступления на востоке не должна зависеть от погодных условий.

Дивизии на самом северном фланге группы армий «Север» не наступать, а остаться в обороне; усилить из резерва центр и левый фланг 9-й армии (группы армий «Центр») для защиты от нападений русских с фланга.

72-ю пехотную дивизию в Румынии следует сделать подвижной (то есть моторизованной), чтобы защититься от возможных десантов на Черноморском побережье».

Гитлер, таким образом, нарушал все правила, регулирующие деятельность как главы государства, так и Верховного главнокомандующего. Кульминационным моментом установленного им порядка стало «большое совещание» в рейхсканцелярии в Берлине 14 июня 1941 года. Собрали всех командующих группами армий, танковыми группами, армиями и аналогичными военно-морскими и военно-воздушными соединениями и в присутствии старших офицеров главнокомандования трех видов вооруженных сил и ОКВ вместе с их непосредственными подчиненными заставили изложить Гитлеру во всех деталях свои задачи и намерения. Это означало, что прибудет очень большое число старших офицеров, и в целях секретности личная канцелярия Гитлера выпустила подробные инструкции, в которых говорилось, каким из входов в старую и новую рейхсканцелярии и в какое время должен воспользоваться каждый из прибывших. Доклады проводились в зале парламента старой рейхсканцелярии; участников разделили на отдельные группы по секторам фронта и вызывали по именам через установленные промежутки времени, Гитлер бегло приветствовал каждого. В два часа дня совещание прервали для ленча, на который были приглашены все его участники; в конце трапезы Гитлер произнес «обширную политическую речь», в которой еще раз разъяснил причины нападения на Россию и снова заявил, что крах России заставит Англию прекратить борьбу. Сторонний наблюдатель мог бы сказать, что все присутствовавшие чувствовали себя уверенно [138].

Среди прочих подготовительных мер, за которые отвечало ОКВ, следует упомянуть «график». Он был последним и самым всеобъемлющим документом из этой серии; составлялся на основе информации и требований, поступавших из трех видов вооруженных сил, и его подготовка вызывала множество трудностей по причине именно всеобъемлющего характера и взаимозависимости мероприятий на востоке, западе и севере. Весь график пришлось заново переделывать, когда нападение отложили из-за начавшейся кампании на Балканах. Кроме того, ряд вопросов приходилось обсуждать с ведомством адмирала Канариса, например закрытие границ и коммуникаций в районах, граничащих с Россией; главными условиями, которыми мы руководствовались, была необходимость добиться внезапности и в то же время дать возможность русским составам, перевозившим ценные военные грузы, въезжать на территорию Германии до самого последнего момента; насколько я помню, цель состояла в том, чтобы последний грузовой состав из России смог пересечь германскую границу в полночь с 21 на 22 июня.

Наконец, было у отдела «Л» и одно особое задание: нам поручили собирать информацию обо всех случаях нарушения границы и аналогичных способах прощупывания ситуации со стороны Красной армии и ее авиации за последние месяцы и передавать эти сведения в форме записок министру иностранных дел, датируя некоторые из них задним числом. В зависимости от важности сообщений с точки зрения международного закона, в случае мелких инцидентов эти записки подписывал я, умеренно серьезных – Йодль, а самых серьезных – начальник штаба ОКВ. Нетрудно догадаться, какова была цель всего этого. Кристально ясной она стала 19 июня, когда офицер, обеспечивавший связь министерства иностранных дел с ОКВ, сообщил мне, что «вчера вечером фюрер распорядился, чтобы на основании полученных из ОКВ записок о нарушениях русскими границы министр иностранных дел направил ему последнее обращение в том духе, что угроза передвижений русских делает опасной любую дальнейшую отсрочку». Насколько мне помнится, те особые донесения базировались на реальных случаях, имевших место в изобилии.

А) Из дневника Гальдера за 1941 г.:

«7 апреля. Утренние доклады. Диспозиции русских дают пищу для размышлений. Принято говорить, что русские хотят мира и никогда не инициируют нападение. Если забыть про это, следует признать, что их нынешние диспозиции позволили бы им начать внезапную атаку, что было бы весьма неудобно для нас.

26 апреля. Россия. Никаких изменений обстановки в целом с 1 апреля. На западе увеличение на 10 дивизий по сравнению с этой датой. Численность армии мирного времени возросла (теперь около 170 дивизий), и теперь ее можно рассматривать как эквивалент численности военного времени. Постоянно подходят составы с боевой техникой – видимо, чтобы довести армию до мощи военного времени. (Затем он добавляет множество убедительных подробностей.)

5 мая. Из Москвы возвращается полковник Кребс, который временно замещал там Кёстринга (военного атташе). Нашел их весьма услужливыми. Россия сделает все, что в ее силах, чтобы избежать войны. Бомбардировщики дальнего действия явно сосредоточиваются у германской границы. Составы с строительными материалами движутся к границе. Сосредоточения войск не наблюдается.

22 июня. В целом картина первого дня боевых действий такова. Наше нападение захватило противника врасплох. Тактически он не готов к обороне. Войска в приграничной зоне расквартированы в разных местах. Вдоль границы только слабые заставы».