Николай Крылов - Сталинградский рубеж

Однако это оказалось недостижимым. Перевес в силах был на стороне противника, и он быстро закреплялся на берегу. Принятыми мерами удалось лишь остановить расширение прорыва на юг - в наши тылы и к пристаням армейской переправы.

Некоторое время с командным пунктом Людникова сохранялась проводная связь. Ее обеспечивала знаменитая потом, вошедшая в историю Сталинградской битвы промежуточная телефонная станция "Ролик", располагавшаяся в нише крутого обрыва. Там оставались на своем посту три красноармейца во главе с младшим сержантом Н. Н. Кузьминским. Они продержались до конца обороцы, но потом имели связь только со 138-й дивизией, а провода, шедшие в другую сторону, на юг, гитлеровцы перерезали. Помню свой разговор с Людниковым на исходе дня, когда положение уже в какой-то мере стабилизировалось. Голос Ивана Ильича звучал спокойно и твердо. Доложив обстановку и ответив на мои вопросы, он сказал, что дивизия стоит на "Баррикадах", а с баррикад не уходят.

В мужестве и стойкости защитников возникшего на волжском берегу "острова" сомневаться не приходилось. За минувшие часы они уже отбили шесть вражеских атак, последовавших одна за другой и, безусловно, рассчитанных на то, чтобы покончить с отрезанными от армии частями, не дав им опомниться. Но это стоило 138-й дивизии, и без того уже совсем малочисленной, новых потерь. К концу дня она имела в строю что-то около шестисот штыков.

Помочь Людникову мы могли пока только огнем артиллерии. Кроме группы управления собственного артполка, стоявшего на огневых позициях за Волгой, в расположении 138-й дивизии находился наблюдательный пункт взаимодействовавшего с нею и раньше 397-го истребительно-противотанкового полка капитана Н. С. Кошелевича - одного из лучших среди наших иптапов. Имея в дивизии своих корректировщиков с рацией, он весьма эффективно поддерживал ее. Подключались на поддержку дивизии и другие артиллерийские части.

Иван Ильич Людников любил артиллерию, гордился дивизионным артполком, а также и отличным начартом С. Я. Тычинским. Теперь, как стало известно начарту армии Пожарскому, комдив 138-й установил для своих артиллеристов специальный сигнал, означавший вызов огня на его командный пункт, и потребовал: если сигнал будет подан, действовать без промедления и колебаний, обеспечить безусловное накрытие цели.

При ничтожной площади "пятачка", на котором держалась дивизия, прорыв гитлеровцев к ее КП, находившемуся в 200-250 метрах от переднего края, был, разумеется, возможен при любой очередной атаке.

* * *

Атаковать с разных направлений "остров Людникова" противник не переставал и ночью. Не затихал бой также на "Красном Октябре". Утром 12 ноября, но не с рассвета, а значительно позже, возобновился штурм наших позиций и на других участках, где немцы пытались вклиниться накануне.

Отбивая эти новые атаки, мы пытались закрыть вчерашнюю брешь и восстановить локтевой контакт между разобщенными частями хотя бы по кромке берега. Части Горишного и приданные его дивизии батальоны 92-й бригады упорно сражались за выгодную позицию около группы бензобаков над береговым откосом. Однако закрепиться там им не удавалось - фашисты сопротивлялись яростно, и баки переходили из рук в руки.

Что удалось, так это предотвратить еще один прорыв врага к Волге через "Красный Октябрь". А повторись здесь то, что произошло вчера у "Баррикад", последствия для всей армии были бы гораздо более тяжелыми.

Документы, ставшие известными позже, рассказали, как намеревался противник осуществить этот прорыв силами 79-й пехотной дивизии фон Шверина с приданными ей штурмовыми саперными батальонами, которым поручалось проложить с помощью взрывчатки путь пехоте через мартеновский цех. Не зная тогда этих подробностей неприятельского плана, мы имели, однако, достаточно разведданных, чтобы считать краснооктябрьский участок особо угрожаемым.

Была изыскана возможность уплотнить боевые порядки на левом фланге и в центре позиций гвардейской дивизии Гурьева, где следовало ожидать (что и оправдалось) наиболее сильного натиска противника. Артиллеристы за Волгой находились в готовности поставить заградительный огонь на хорошо пристрелянных рубежах и так же быстро перенести его куда потребуется.

При этом для дивизии Гурьева отнюдь не отменялась, а, наоборот, подтверждалась прежняя задача - вытеснять гитлеровцев с завода, шаг за шагом очищать его территорию. И надо отдать должное комдиву 39-й: он сумел поддержать в своих людях не просто стойкость, но и решимость контратаковать, стремление захватывать инициативу где только можно. Командный пункт генерал-майора Гурьева был по-прежнему на заводе, фактически - в центре боя.

Выстоять, продержаться 12 ноября и на "Красном Октябре", и на других участках было не легче, чем накануне. Половина 92-й бригады и полк дивизии Горишного, на которые мы рассчитывали, находились еще за Волгой: суда, обслуживавшие переправу, не смогли справиться с ледоходом. Вскоре лед оборвал где-то кабель, оставив нас без телефонной связи с левым берегом. Записи о событиях этого дня в армейском журнале боевых действий заканчиваются так:

"Отсутствие пополнения и запаздывание с переброской батальонов 92 осб и 90 сп поставили армию в крайне тяжелое положение. Только исключительный героизм личного состава и стойкость в бою позволили удерживать ныне занимаемые позиции, сорвать наступление значительно превосходящих сил противника и нанести ему большой урон..."

11 ноября стоило Паулюсу трех тысяч солдат и десяти танков. К исходу дня 12 ноября сведений об уроне, нанесенном в тот день противнику, еще не было. Однако уже определилось кое-что более важное, чем ожидавшиеся цифры. Командиры дивизий один за другим докладывали, что, судя по всему, враг выдохся и продолжать завтра штурм не сможет. К такому выводу, оказавшемуся правильным, приходили и в штабе армии. Ноябрьское наступление гитлеровцев уже можно было считать сломленным.

Но у врага было достаточно сил, чтобы сокрушить "остров Людникова". Положение там осложнялось. Немцы наседали то в центре, то с флангов, пытались отрезать его гарнизон от Волги. 13 ноября группа фашистских автоматчиков почти добралась до штаба дивизии. В бой с ними вступили все, кто находился на КП.

У Людникова оставалось совсем мало продовольствия, таяли боеприпасы, увеличивалось число невывезенных раненых. А добраться к "острову" было не на чем. Мы испытывали острую тревогу за боевых товарищей.

Передо мною фотокопия донесения командарма Чуйкова Военному совету фронта, отправленного вечером 14 ноября: "...Боюсь за 138 сд. Противник жмет на нее крупными силами. Реально помогаем ей артиллерией, "катюшами", больше сил нет..."