Николай Чистяков - По закону и совести

— О–го–го–го!

Эхо повторило. Понравилось. Стали кричать вдвоем. Крик услышал командующий армией генерал–лейтенант В.В.Глаголев и приказал адъютанту узнать, в чем дело. Через некоторое время тот доложил, что кричат два подвыпивших офицера.

На следующий день мы читали приказ по штабу. Этим приказом виновные были наказаны: один понижен в должности, другому объявлен выговор. Приказ предостерегал. Больше подобных случаев не было.

Кстати о командующем армии. Генерал–лейтенант В.В.Глаголев прибыл к нам в армию незадолго до начала наступательных боев летом 1944 года. Мы сразу почувствовали его твердую руку и скоро поняли, что это умный и волевой командарм.

Начальником штаба армии был генерал–майор М.И.Щедрин. Всегда подтянутый, требовательный и в то же время человечный, он пользовался в штабе большим авторитетом. Всех офицеров разведотдела он знал лично и относился к ним с уважением.

В начале мая 1944 года у нас случилась беда. Погиб сотрудник нашего отдела майор Николай Иванович Козлов. Смерть его была неожиданной. А произошло это так. Н.И.Козлову было поручено на самолете У–2 проверить маскировку штабов дивизий и корпусов. Часов в шесть утра он поднялся в воздух, а примерно через полтора–два часа нам сообщили о его гибели. Оказалось, что в воздухе их самолет был замечен двумя «мессершмиттами». Стервятники набросились на тихоходный самолет и расстреляли его из пулеметов. Летчик и Н.И.Козлов в нескольких местах были прошиты пулями. Долго мы вспоминали этого скромного, честного, доброго нашего товарища. Похоронили его возле деревни Красное со всеми воинскими почестями.

23 июня 1944 года началась одна из самых выдающихся в годы Великой Отечественной войны наступательных операций Советской Армии — Белорусская, под кодовым названием «Багратион». Она охватила огромную территорию — более 1000 километров по фронту, от Западной Двины до Припяти, и до 600 километров в глубину, от Днепра до Вислы и Нарева. В операции участвовали войска 1–го Прибалтийского и трех Белорусских фронтов, авиация дальнего действия, Днепровская военная флотилия и советские партизаны.

На оршанском направлении наступали войска 3–го Белорусского фронта, в состав которых входила и наша 31–я армия. Командовал в то время фронтом генерал–полковник И.Д.Черняховский.

Наша армия, действовавшая на оршанском направлении вместе с 11–й гвардейской армией под командованием генерал–лейтенанта К.Н.Галицкого, натолкнулась на сильно развитую в инженерном отношении оборону мощной группировки противника. Кроме того, на этом направлении было много естественных преград — рек, лесов и болот. В первый день операции прорвать оборону противника не удалось, и только на третий день наступление стало развиваться динамично. 27 июня 1944 года Орша была освобождена от фашистских оккупантов.

В боях за Оршу наши воины проявили стойкость и героизм. Здесь 24 июня совершил свой бессмертный подвиг рядовой 77–го гвардейского стрелкового полка Юрий Васильевич Смирнов. Будучи тяжело раненным, он попал в плен к гитлеровцам, его допрашивали с применением самых жестоких пыток, но, верный военной присяге, Юрий не ответил ни на один вопрос врага. Тогда фашистские изверги распяли героя в одном из блиндажей.

3 июля в районе восточнее Минска было окружено 105 тысяч солдат и офицеров немецкой группы армий «Центр», ликвидацией которой занималась и наша 31–я армия. В ходе боев, продолжавшихся с 5 по 11 июля, противник потерял свыше 70 тысяч убитыми, около 35 тысяч пленными, а с ними все оружие, боевую технику, снаряжение. В плен попали 12 генералов — командиров корпусов и дивизий.

В первой половине июля 1944 года войска нашего фронта освободили от немецких захватчиков города Лида и Гродно, вышли к реке Неман, с ходу форсировали ее на ряде участков и захватили плацдармы на западном берегу. Продвинувшись по территории Литвы до 135 км, они 17 августа вышли к границе Восточной Пруссии северо–западнее города Мариямполе.

Наконец 23 октября войска нашего фронта прорвали долговременную, глубоко эшелонированную оборону противника, ворвались на территорию Восточной Пруссии и захватили города Шталлупенен и Гольдап.

Несмотря на огромные трудности, которые пришлось переносить в это время, настроение личного состава было приподнятое. Всем было ясно, что близится конец войны.

Это хорошо понимали и многие немецкие солдаты. Теперь пленные на допросах уже не говорили о том, что они отступают по приказу командования с целью «выравнивания линии фронта», не надеялись на давно обещанное Гитлером сверхмощное секретное оружие, не верили пресловутой пропаганде Геббельса о скорой победе Германии. Не только солдаты и младшие командиры, но и подавляющее большинство офицеров стали понимать, что война проиграна и близится час расплаты за те многочисленные зверства и злодеяния, которые они чинили на временно оккупированной советской земле.

Теперь на допросах пленные давали показания охотно и в подавляющем большинстве случаев правдиво. Мы имели возможность проверить показания пленных, сличить показания одного с показаниями другого.

Все больше и больше становилось перебежчиков. Преодолевая страх плена, вселенный пропагандой Геббельса, немцы добровольно переходили линию фронта и сдавались нашим солдатам.

Однажды ко мне привели нескольких таких пленных–перебежчиков. На допросе я спросил одного:

— Ну как дела?

— Гитлер капут!

— Вы убеждены в этом?

— Гитлер капут. Теперь уже нет никаких сомнений.

Действительно, сомнений не было. Скоро наши войска доберутся до фашистского логова. Близок конец и Гитлеру и фашизму.

Пленных приводили теперь сотнями и тысячами. Допрашивать всех не было необходимости. Допрашивали лишь офицеров, фельдфебелей и наиболее осведомленных унтер–офицеров.

В ходе допросов пленных мы иногда узнавали и о своих недостатках. Однажды допросили пленного — штабсфельдфебеля, служившего в подразделении, занимавшемся перехватом передач наших радиостанций. Этот фельдфебель дал нам показания, свидетельствующие о нарушениях дисциплины радиосвязи в некоторых наших соединениях. Во время боевых действий командиры в нарушение правил радиопередач переходили на разговор открытым текстом, что давало немецкому командованию возможность предупреждать действия наших войск и принимать контрмеры. Пленный даже назвал нам ряд фамилий командиров, отдававших боевые приказы открытым текстом.

Протокол допроса был немедленно передан во все части армии со строгим приказанием командования прекратить нарушения правил радиопереговоров.

Захватив город Гольдап, находившийся в нескольких километрах от польской границы, наша армия остановилась и в начале ноября 1944 года перешла к обороне. Гитлеровцы сохраняли еще способность сильно огрызаться. Они огрызнулись и в Гольдапе.