Манфред фон Браухич - Без борьбы нет победы

Никто не знал.

"Это Эрик Ян Гануссен, самый знаменитый ясновидец двадцатого века. Теперь он показывает прямо-таки ошеломляющие примеры использования своей "черной магии" в политических делах".

Женщины и талисманы

Подобно тому как в средние века маркитантки следовали за ландскнехтами, так нас, гонщиков, сопровождали великосветские туристки, которые всячески стремились выдавать себя за "своих".

Особенно мне запомнились две принцессы из какого-то древнего дворянского рода. Назову их здесь Гиттой и Карин.

Их обедневшие родители-"замковладельцы" могли снабжать путешествующих принцесс лишь весьма незначительными средствами. Поэтому их тяга к сенсации, желание находиться вблизи от знаменитых автогонщиков требовали немалых жертв.

Однако они были близнецами, походили друг на друга как две капли воды, и это им очень помогало. Бывало, снимут в гостинице один дешевый номер и спят на одной кровати. Они никогда не проходили мимо портье вдвоем и нередко заказывали только один завтрак. Уничтожив его наполовину, одна сестра уступала место другой и уходила из номера. Все принимали обеих девушек за одну. Несмотря на столь сложную жизнь, сестры не унывали и всегда были веселы. Их нельзя было различить по голосу, по манере разговаривать, даже по интонации, и мы часто ломали себе голову, кого же из нашего брата облюбовала каждая из них.

Но нас ни та ни другая ничуть не вдохновляла, и со временем им пришлось взяться за поиски другого вида деятельности.

Как мне сказали, покинув нас, они увязались за германской командой спортсменов-конников, разъезжавшей по различным турнирам.

Жизнь обеих принцесс несколько оживилась после того как организация "Сила через радость" 19купила их старинное родовое поместье. Впоследствии поговаривали, что обе сестрички стали агентами разведки...

Честно говоря, нам было не так уж неприятно, когда время от времени с небосклона женской красоты в наш замкнутый мирок проникал луч какой-нибудь яркой звезды.

В дни состязаний и тренировок в строго охраняемый лагерь гонщиков, расположенный за боксами, могли проходить только причастные к нашему делу люди или официальные лица. Правда, всяким ловкачам частенько удавалось пробиться в эту запретную зону, для чего обычно использовались хорошие отношения с механиками или гонщиками, фирмами-поставщиками и промышленниками. А женщинам, особенно очаровательным, элегантным и с налетом "интернациональности", это было и вовсе нетрудно.

Перед розыгрышем "Большого приза Швейцарии" в Берне, в первый же день тренировок, мы с удивлением обнаружили двух красавиц, разгуливающих за боксами между машинами. Никто не знал, из какой они страны и с кем прибыли сюда. Я уже успел проехать обязательные круги и вышел из бокса, чтобы достать из машины сигареты. Тут-то я и увидел обеих незнакомок вплотную. Они оживленно разговаривали с Тацио Нуволари, слывшим великим сердцеедом. Его черноволосая голова римлянина и обветренное смуглое лицо производили на женщин неотразимое впечатление. В тот самый момент, когда я увидел Тацио около этих милых собеседниц, из его туристского лимузина почти бесшумно выползла какая-то женщина и с зловещим видом устремилась к ним. Еще мгновение, и произошло непоправимое: подкравшись сзади к беззаботно и весело болтающему Нуволари, она принялась быстро молотить по его спине своим изящным лиловым зонтиком. Молниеносно вскинув руки, чтобы защититься, он завопил: "О Дио мио! Мама миа!" 20

Обе поклонницы автоспорта, шурша шелком и тюлем, тут же метнулись в разные стороны и исчезли. Одинокий и покинутый красавицами, огромный Нуволари беспомощно стоял перед своей разъяренной половиной и пытался ее как-нибудь утихомирить. После внушительной порции побоев начался темпераментный словообмен в чисто итальянском стиле, а проще говоря — уродливая перебранка. Затем она "обезвредила" своего грешника, запихнув его в лимузин и угрожающе хлопнув дверцей. Бедный Тацио, подумал я, невольный свидетель этой тяжелой сцены. Лишить человека малейшей свободы! Да ведь это просто жестоко! Публично избивать мужа, мыслимое ли дело! Вот, значит, чем чревата торжественная церемония бракосочетания с цветами и сакраментальным "да"!

Я искренне пожалел Тацио и решил побольше щадить его на маршруте. Бедняге и без меня здорово доставалось.

В другой раз я сам учинил примерно такой же скандал. В один прекрасный день в моей душе вспыхнула любовь к одной чарующей актрисе, чья улыбка в то время озаряла все киноэкраны. Я даже подумал приковать попрочнее это прелестное существо к себе и ко всей своей жизни. Я пригласил даму своего сердца поехать со мной на гонки в районе Гроссглокнера 2Выехав на первую тренировку сразу после восхода солнца и войдя в правый поворот, я поскользнулся на мокром от росы мосту, вильнул вбок и обоими левыми колесами выломал перила. Затем дважды прокрутился вокруг собственной оси и остановился. Машина почти не пострадала. Ребята из моей команды, расквартированные в долине, услышав грохот удара и наступившую за ним подозрительную тишину, мгновенно сели в машины и помчались к месту происшествия. Мой автомобиль взяли на буксир, а я поехал с механиками обратно. Все это, конечно, заняло немало времени. Прибыв в долину, я нигде не мог обнаружить мою избранницу. Выяснилось, что, как только я выехал на тренировку, она приняла приглашение двух иностранных журналистов посетить какой-то ресторан, где провела за шампанским несколько очень приятных часов.

Ох, как же я разозлился!

На запасной машине я проехал еще несколько кругов и при каждом спуске в долину тщетно искал свою ненаглядную. Подумать только — она поддалась первому же искушению, предпочтя веселую компанию и ресторан напряженной обстановке на линии старта и финиша. Покончив с тренировкой, я в одиночестве поехал в отель, где у меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить над этим горьким разочарованием.

Наше знакомство окончилось бурным объяснением, мало чем уступавшим сваре в семействе Нуволари, после чего я вновь безраздельно отдался своей главной привязанности — любимой машине. Взвесив все, я не стал горевать. Кто знает, от скольких огорчений я избавился таким образом!..

Когда в ожидании старта, уже сидя в машине, я посмотрел на своего коллегу Германа Ланга, я вдруг почувствовал себя действительно свободным. В последние минуты перед стартом его чернокудрая Лидия что-то энергично втолковывала ему, а он терпеливо слушал. Она была, безусловно, очень мила и прекрасно относилась к мужу. Но перед стартом всякому гонщику необходимо собраться с мыслями, сосредоточиться. Кому здесь нужны всякие наставления и поучения!