Петр Врангель - Воспоминания. В 2 частях. 1916-1920

Рядом приказов были изъяты из ведения военно-полевых судов дела о несовершеннолетних от десяти-до семнадцатилетнего возраста и исполнение приговоров над присужденными к смертной казни предписывалось не производить публично. При общем огрубении нравов публичное приведение приговоров в исполнение мало устрашало, вызывая лишь еще большое нравственное отупение.

Наше политическое положение продолжало оставаться неопределенным. 6/19 апреля адмирал Сеймур вручил мне следующую ноту:

«L’Amirauté informe que Lord Curzon á envoyé, á Mr. Chicherin Samedi le 17 April un télégramme, portant que bien que les Forces Armées au Sud de la Russie aient été défaites, l’on ne peut pas permettre qu’elles aillent au devant du désastre et qu’á moins qu’une réponse soit donnee sans délai que Mr. Chicherin est prét á accepter la médiation de Lord Curzon et de suspendre toute offensive ultérieure dans le Sud qui pourrait etre projetée, le Gouvernement de Sa Majesté serait obligé de diriger les navires de Sa Majesté pour procéder á toute action nécessaire en vue de protéger l’Armée en Crimée et de prévenir l’invasion par les forces des Soviets de l’asile que les Forces Armées au Sud de la Russie y ont trouvé» [75].

10/23 апреля начальник французской миссии генерал Манжен писал Струве:

«Comme suite á notre conversation de ce jour, j’ai l’honneur de Vous adresser ci-dessous l’extrait du télégramme émanant du Ministre de la Marine de la République Française dont j’ai donné connaissance á M-r le Général Baron Wrangel.

«Le Gouvernement Français conformera son action á celle du Gouvernement Britannique pour soutenir le Général Wrangel en accordant á celui-ci l’aide matérielle nécessaire tant qu’il n’aura pas obtenu des «soviets» des conditions d’armistice assurant á son Armée un traitement convenable» [76].

11 (24) апреля прибывший из Крыма в Константинополь Нератов телеграфировал, что «согласно большевинкому радио, Керзон передал в Москву требование об установлении перемирия с Добровольческой армией, угрожая, в случае продолжения военных действий, вмешательством английского флота. Чичерин изъявил согласие немедленно приступить к переговорам о мире».

Однако через пять дней, 16 (29) апреля, начальник английской миссии генерал Перси вручил мне нижеследующую ноту:

«Quartier Général Mission Militaire Britannique.

Sebastopol, le 29 Avril 1920.

Excellence,

Le Général Milne Commandant-en-Chef l’Armée de la Mer Noire me charge de Vous communiquer le message suivant, adressé par Lord Curzon á l’Amiral de Robeck, Haut Commissaire:

– «Les réponses que nous avons reçues de Mr. Chicherin á nos efforts d’établir des termes pour les Forces du Général Wrangel en Crimée n’ont pas été jusqu’ici encourageantes. Au lieu de mettre en avant les conditions des Soviets ainsi qu’on le lui avait demandé, Chicherin ta^che d’obtenir des concessions politiques ailleurs, concessions que nous ne pouvons lui accorder. Ainsi nous sommes impuissant pour le moment de réaliser les demandes du Général Wrangel. Au cas o`u, ainsi que cela parait probable, nous ne puissions faire des conditions pour lui, la seule alternative consisterait á ce que il les fasse pour lui-meme. La prolongation de la lutte par le Général Wrangel ne saurait qu’avoir un seul résultat et ne saurait etre encouragée par nous par des cessions de matériel et de subsides». —

P e r c y, Brigadier Général, Commandant la Mission Militaire Britannique.

A Son Excellence le Commandant en Chef

des Forces Armées au Sud de la Russie» [77].

Тем временем переговоры поляков с большевиками были прерваны, польские войска перешли в наступление и теснили красных по всему фронту. Последние спешно сосредоточивали на западном фронте все свои силы. Падение Крыма развязало бы красному командованию руки, давая возможность сосредоточить все усилия против поляков. Это, конечно, учитывала Франция, неизменно поддерживавшая Польшу. Французское правительство не могло сочувствовать политике англичан. По моему поручению Струве телеграфировал нашему послу в Париже В.А. Маклакову просьбу выяснить взгляды Французского правительства.

17 апреля (1 мая) Маклаков телеграфировал:

«Французское правительство относится отрицательно к соглашению с большевиками. Никакого давления для сдачи Крыма не окажет. Не будет участвовать ни в какой подобной медиации, если бы другие ее предприняли. Сочувствует мысли удержаться в Крыму и Таврической губернии. Считая большевизм главным врагом России, Французское правительство сочувствует продвижению поляков. Не допускает мысли о скрытой аннексии ими Приднепровья. Если создано было бы Украинское правительство, оно может быть признано только де-факто».

19 апреля (2 мая) я письмом на имя генерала Перси ответил на переданную им мне ноту Великобританского правительства от 16 (29) апреля:

«Великобританское правительство 2 апреля предъявило генералу Деникину требование прекращения гражданской войны, угрожая в противном случае лишением Вооруженных сил на Юге России всякой поддержки.

По вступлении моем в должность Главнокомандующего я сообщил Великобританскому правительству, что, будучи вынужден принять это его требование, я отдаю участь армии, флота и населения юга России на справедливое решение Правительства Его Британского Величества, причем я полагал долгом чести тех, кому мы оставались все время неизменно верными, спасти всех, кто не пожелал бы принять пощады от врага. Вместе с тем я указал на полную невозможность для нас вступить в непосредственные переговоры с противником.

В сообщении, сделанном лордом Керзоном господину Чичерину, переданном мне адмиралом Сеймуром, заключалось категорическое заявление, что в случае отказа советского правительства от посредничества Англии или нового наступления на южном направлении Британское правительство будет вынуждено направить свои суда для принятия всех нужных мер по охране моей армии в Крыму и предотвращению вторжения советских сил в то убежище, которое в Крыму нашли вооруженные силы на Юге России.

В письме от 29 апреля Вы передали мне содержание сообщения лорда Керзона Британскому верховному комиссару в Константинополе. Из него вытекает, что предъявление господином Чичериным некоторых неприемлемых политических требований побуждает Британское правительство считать, что единственный выход из создавшегося положения, чтобы я сам добивался от советского правительства желаемых условий для себя.

Я не могу допустить мысли, что Британское правительство отказывается ныне от того посредничества, которое оно само взяло на себя после того, как я его поставил в известность о невозможности для меня непосредственных переговоров с врагом».

Указав, что борьба с большевиками есть борьба народная, что «никакая амнистия, никакие обещания не дадут мира большевицкой России, ибо сам народ не стерпит Советского режима», я писал:

«Единственным средством приостановить непрерывную анархию в России является сохранение в ней здорового ядра, которое могло бы объединить вокруг себя все стихийные движения против тирании большевиков. Не новым наступлением на Москву, а объединением всех борющихся с коммунистами народных сил может быть спасена Россия от этой опасности, которая грозит переброситься на Европу. Поэтому сохранение неприкосновенности территории, занятой Вооруженными силами на Юге России, и обеспечение неприкосновенности казачьих земель совершенно необходимы для осуществления той цели, которую ставят себе союзники и в достижении которой нуждается цивилизованный мир, прекращения гражданской войны и анархии в России.