Петр Врангель - Воспоминания. В 2 частях. 1916-1920

Разгром красных войск поляками обозначился в полной мере. Количество пленных, захваченных поляками, превосходило 100 000. Немногим меньше было интернировано в Германии. Вместе с тем все более выяснялась возможность заключения Польшей и Советской Россией мира. Стала известна декларация Польши, определенно заявлявшая, что «Польша искренно желает мира». Намечался и пункт переговоров – Рига.

Оставив генерала Шатилова в Керчи, я в ночь на 20-е выехал в Севастополь. Немедленно по приезде я принял ряд мер, чтобы сгладить впечатление от последней неудачи нашей на Кубани.

По моему поручению Струве телеграфировал Маклакову и генералу Миллеру:

«Прошу Вас и генерала Миллера объяснить французскому правительству и командованию:

За последнее время большевики, учитывая стратегическое и моральное значение южного фронта, перебросили значительные силы в Крым и на Кубань, двинутые с границ Прибалтики, из Сибири, Азербайджана, Персии и других мест. Так, против генерала Врангеля было сосредоточено в половине августа нового стиля 77 стрелковых и 15 кавалерийских бригад, из коих 15 стрелковых и 5 кавалерийских на Кубани. Встретив значительное сопротивление со стороны большевиков на Кубани, наши части могли действовать лишь медленно, имея перед собой во много раз превосходившие их силы противника. Продолжать операцию на Кубани можно было при этих условиях, только оставив Северную Таврию и отойдя на Перекоп. Это и входило в первоначальные намерения Главнокомандующего. Но за последнее время общая обстановка коренным образом изменилась. У поляков обнаружились неожиданные и крупные успехи, и, в связи с ними, польские операции должны получить развитие в южном направлении; на Украине усиливается повстанческое движение. В то же время везде все больше и больше назревает сознание, что большевизм с его разрушительной мировой пропагандой, с его захватными стремлениями есть мировая опасность. Все эти обстоятельства повелительно внушают мысль, что сейчас складывается исключительно выгодная обстановка для решительной и объединенной борьбы с большевизмом, для создания единого и связного фронта с общим военным руководством, которое согласовало бы и дело снабжения, и военные действия разных противобольшевицких сил. В этой обстановке Главнокомандующий счел невыгодным и невозможным сосредоточивать свои силы на восточном направлении, ради чего ему пришлось бы оставить Северную (материковую) Таврию. Наоборот, он решил временно отложить кубанскую операцию и отбить наступление красных на Таврию, что ему и удалось вполне. Этим обеспечена надлежащая исходная позиция для операций в западном направлении; в этом направлении, при условии соответствующей операции со стороны поляков и других противобольшевицких сил, может быть создан единый фронт с целью полного уничтожения большевицких военных сил и низвержения советской власти. Масштаб и значение этих вопросов столь велики, что обсуждение их в особом совещании компетентных лиц представлялось бы чрезвычайно важным. Если бы французское правительство согласилось с этим, то Главнокомандующий готов был бы прибыть в Париж, чтобы личным своим участием содействовать установлению необходимых условий и плана согласованных общих действий.

Благоволите с надлежащей осторожностью, но в срочном порядке выяснить отношение французского правительства к этой мысли Главнокомандующего. Срочность необходима потому, что только в течение приблизительно одного месяца возможно по боевой обстановке отсутствие Главнокомандующего».

В тот же вечер я повторил это на заседании совета под моим председательством.

На следующий день после моего приезда меня посетил начальник американской военной миссии адмирал Мак-Колли. Последний, по поручению своего правительства, представил мне в письменной форме ряд вопросов по общей политике правительства юга России:

«Office of

the Special Agent of the U.S.State Department for Russia.

Sevastopol, Russia, 6th September 1920.

Your Excellency,

For the information of the U.S. Government I would appreciate very much a fairly explicit and comprehensive statement by General Wrangel of his policy and aims. The following questions suggest the character of the information desired:

1. Is the policy of General Wrangel the restoration ofRussia on the basis of a general expression of the will of the people, and is he pledged to the creation of a constituent assembly to be elected by the will of the people on the basis ofgeneral and direct national suffrage.

2. Does General Wrangel specifically disavow any intention to impose upon Russia any un-representative government, ignoring the sanctions of popular assent and acceptance.

3. Is the interpretation ofrecent declarations ofGeneral Wrangel correct, that, recognising the mistakes of the Denikin and Koltchak governments and that profiting by their experience, he does not regard the establishment oflaw and freedom in Russia as primarily a military task; that he places first and foremost the organisation of production and satisfaction of needs of the peasants, who constitute the great mojority of the Russian people that General Wrangel is organising and training an organisation not for pursuing extensive war against bolshevism along the type attempted by Koltchak and Denikin, but would agree to protect against attack the nucleus of national regeneration; that in short his attempt is to create a center of political and economic order and consolidated effort, around which Russian groups and territories may gather freely and develop their own desired effect.

4. Information exists that General Wrangel is introducing behind the lines local self-government by means of popularly elected zemstvos and other democratic agencies, and that in particular he is seeking to solve the land problem in an orderly manner by constitutional methods and by validating the ownership ofthe lands by the peasants. Is this information correct?

5. Is there not a considerable number of refugees now dependant on General Wrangel's protection against the bolsheviki? Approximately how many such refugees are there and to what classes and groups do they in general belong?

6. Would it be justified in concluding that General Wrangel, although believing his movement to be the present center of Russia's efforts at self-restoration and recovery of unity and national life, does not at the moment profess or claim to be the head of an Allrussian Government; that he does not at present ask or expect recognition as such; that he does not regard himself as authorised to make treaties intending to be binding upon any future Russian Government that may be set up, or to grant concessions or otherwise dispose of the national domains and ressources?

7. Is the recent declaration of the policy of the U.S. Government satisfactory to General Wrangel, both as regards Poland, and as regards the unity and integrity of Russia?

8. What are the safeguards which General Wrangel feels can be relied upon, and which may assure other nations that General Wrangel will be able to pursue the policy ofbuilding up the portion ofRussia which comes under his jurisdiction, without permitting its development into either a military adventure or a political reaction?

As definite and explicit statement ofhis aims as General Wrangel may be good enough to make would be much appreciated.

N.A. Mac-Cully, Rear Admiral U.S.N.

His Excellency Mr. Pierre Strouve

Minister of Foreign Affairs,

South Russian Government» [156].

Вручая мне эти вопросы, адмирал, искренний друг нашего дела, сиял. Он считал, что желание американского правительства получить ответ на предложенные вопросы является предварительным шагом перед признанием правительства юга России Америкой. 24 августа адмиралу Мак-Колли был сообщен ответ на поставленные им вопросы:

«Доверительно.

1. Генерал Врангель неоднократно заявлял, что его цель состоит в предоставлении возможности русскому народу самому свободно выразить свою волю касательно будущей формы правления в России. Он еще раз подтверждает свое намерение установить условия, позволяющие созыв Национального Собрания, избранного на основах всеобщего избирательного права и посредством которого будет установлена форма правления в новой России.