Сергей Курзенков - Под нами - земля и море

Мне казалось, что я аплодировал громче всех.

Секретарь Президиума Верховного Совета стал читать Указ. В первом списке я услышал свою фамилию.

Быстро встал. Подошел к трибуне. Михаил Иванович, поздравляя, пожал мне руку и подал Грамоту с двумя красными коробочками. В одной горел золотом и эмалью орден с образом незабвенного Ильича. В другой - пятиконечная золотая звездочка, подвешенная к планке, обтянутой красной муаровой лентой.

Получив высокие награды, я вернулся на свое место и не успел сесть, как два незнакомых товарища стали услужливо прокалывать дырки в моем кителе, чтобы привернуть орден Ленина и медаль "Золотая Звезда".

Закончилось вручение наград. Михаил Иванович езде раз сердечно поздравил нас, а затем сказали ответные слова благодарности несколько награжденных.

Я тоже выступил...

Переполненный чувством большого счастья, хотел сказать много, а вышел к трибуне - все мысли из головы словно испарились и в горле пересохло. Я стоял, смотрел на всех и наконец взволнованно произнес:

- Спасибо, Родина!

От Кремля до гостиницы "Москва" - путь короткий. Наверное, я сиял от счастья, как сияли блеском золота мои ордена и звездочка на груди. Встречные дарили улыбки, а многие подходили и, как хорошие знакомые, пожимали мне руку, поздравляли с наградой.

Дороги мне были эти улыбки, добрые поздравления незнакомых москвичей. Как хотелось, чтобы рядом со мной шли родные, порадовался бы отец, отдавший все силы, чтобы вывести нас, своих детей, на дорогу настоящей жизни.

Оказавшись у гостиницы, я хотел было войти в вестибюль, как вдруг позади меня раздался женский голос:

- Товарищ майор! Товарищ майор! Извините...

Я повернулся и увидел с большим букетом роз красивую девушку. Покраснев и волнуясь, она выпалила:

- Товарищ майор! Вы меня не знаете, но разрешите поздравить вас с получением высокой награды. И примите мой скромный подарок.

Признаться, меня очень тронуло это внимание незнакомки. "Может, она ошиблась?" - подумал я и сказал:

- Вы, наверное, приняли меня за другого?

- Нет, товарищ майор, я не ошиблась. Букет вам.

- Мне?.. Благодарю! От всего сердца спасибо вам, девушка. А можно узнать, как вас зовут?

- Марина...

- А отчество?

- Проста Марина".

И, подарив на прощание свою улыбку, скрылась в толпе.

В гостинице" когда я поднялся на свой этаж, дежурная поздравила меня с наградой и, обратив внимание на букет, сказала:

- Значит, дождалась вас Марина... Чудесная девушка!..

Дежурная раскрыла "тайну" букета. Оказывается, Марина - москвичка, моя соседка, по этажу. Приехала в командировку из Сибири. Она там в эвакуации и сегодня покидает столицу...

- Утром, - рассказывала мне дежурная, - Марина подошла, отдала ключ от номера и сказала:

"Хочу перед отъездом походить по Москве, есть кое-какие дела..." А я ей про вас, что идете в Кремль получать награду Героя Советского Союза... Услышала Марина эту новость, посмотрела быстро на часы и говорит мне:

"В Кремле он пробудет не меньше часа, да пока дойдет до гостиницы - еще с полчаса, а сейчас девять... Успею!"

Что она собиралась сделать, я так и не узнала. Марина, как птичка, вспорхнула и улетела... Около двенадцати часов она выскочила из лифта с букетом роз, подбежала ко мне вся раскрасневшаяся и спросила на ходу:

"Наш герой не приходил?"

"Нет!" - ответила я, а сама, как поглядела на букет роз, все поняла... Я спросила Марину: "Где вы достали такие редкие розы?" И знаете, что Марина ответила? Она обошла все магазины и нигде не нашла цветов. Тогда поехала в Ботанический сад и там сказала, для кого нужны цветы. И вот ей нарезали букет роз...

Я часто вспоминаю эти розы, Марину, с которой больше не пришлось встретиться. Вспоминаю не как приятный случай, происшедший в моей жизни, а как проявление безграничной любви нашего народа к воинам, ко всей нашей Советской Армии...

Я жил одним настроением: как можно быстрее вылететь с попутным самолетом в Ташкент. Но тут неожиданно случилось непредвиденное: заболел. К концу второй недели, когда почувствовал себя лучше, вышел на прогулку, но на улице оставался недолго приближался комендантский час, пришлось вернуться в гостиницу.

Дожидаясь лифта, я стоял под аркой, рассматривая тускло освещенный безлюдный вестибюль. С улицы вошли двое. Их походка показалась мне странной, неуверенной, словно они двигались, поддерживая друг друга

Когда они поравнялись со мной, увидел: пожилой мужчина в штатском костюме ведет под руку светловолосого, невысокого, похожего на подростка армейского капитана. На груди его поблескивала Золотая Звезда Героя, боевые ордена, а на осунувшемся лице, оттеняя бледность лица, чернела повязка. Мне не раз приходилось встречать людей с черными повязками на глазах, но вот слепого летчика, да еще Героя Советского Союза, я увидел впервые.

Один из лифтов опустился. Лифтерша, пожилая женщина, открыла дверь и пригласила войти.

Летчик и его сопровождающий осторожно перешагнули порог кабины.

- Ну вот вы и в лифте, - сказал ему провожатый.

- Спасибо, товарищ, - ответил капитан.

- А может, мне тоже подняться и провести вас до номера?

- Спасибо, товарищ! Не беспокойтесь: до номера я доберусь.

Пожав летчику руку, незнакомец покинул кабину, а я вошел в нее и стал против капитана.

Лифтерша, посмотрев на черную повязку летчика, прослезилась и, закрывая дверь лифта, тихо спросила:

- Товарищ капитан, вам какой этаж?

- Мне? - переспросил он и, повернувшись на голос, ответил: - Шестой...

Лифт шел на подъем. Не отрывая взгляда, я смотрел на капитана, а он стоял, гордо подняв голову, словно смотрел в безграничную даль родного ему голубого неба и не мог оторваться.

"Слепой летчик! Как это могло случиться?" Мне не терпелось заговорить с ним.

- Товарищ капитан, разрешите с вами познакомиться...

- Кто это говорит? - спросил он.

- Ваш коллега. Морской летчик-истребитель, - и я назвал свою фамилию и имя.

- Очень приятно!.. Кузнецов... Александр. Бывший штурмовик.

Лифт остановился.

- Шестой этаж... - произнесла лифтерша, открывая дверь.

Вытянув перед собой руки, капитан стал искать выход.

- Товарищ Кузнецов, разрешите проводить вас.

- Буду благодарен...

Мы вышли с ним из кабины. У дежурной взяли ключ. Когда я открыл дверь номера, Кузнецов предложил посидеть у него.

Я с удовольствием остался.

Он интересовался моей боевой жизнью, потом я слушал его захватывающий рассказ.

Расстались мы рано утром.

Я вошел к себе в номер, а он полон солнца. Спать не мог. Зашторив окна, сел за стол и записал все, что удалось услышать от капитана Кузнецова, бывшего командира эскадрильи бронированных штурмовиков. Фашисты их называли "черной смертью", а наши солдаты за поддержку с воздуха - летающими танками.