Сергей Курзенков - Под нами - земля и море

Саша разгадал нехитрый замысел фашистских истребителей. Лететь на Ленинград - значит быть сбитым. Но и другого пути не было.

"Что делать? Что делать?" - мучительно искал он решение. Виража над островом, он вдруг заметил среди темного гранита маленькую площадку, "пятачок". Спустился пониже, прикинул на глазок длину и передал экипажу:

- Лететь домой нельзя... Собьют... Будем садиться на остров.

Штурман возразил:

- Там же нет аэродрома! Не сядем...

- Будем садиться! Приготовьтесь! - твердо заявил командир.

- На живот? - спросил Григорий.

- Да ты что? Ломать самолет? Будем сажать на колеса... Летчик стал выпускать шасси, а они - ни с места.

- Штурман, давай вручную! - крикнул Александр, делая еще круг над островом.

Шасси вышли.

Увидели матросы на острове, что бомбардировщик идет на посадку, и давай махать бескозырками: садиться, дескать, нельзя. Но Саша шел на посадку. Он точно сделал расчет. И, чуть не зацепив колесами за глыбы гранитных валунов, приземлил самолет на крохотную площадку, остановившись у скалы. Не успел "петляков" закончить пробег, как к нему подкатила санитарная машина. Из кабины с брезентовой сумкой, надетой через плечо, выскочила взволнованная молоденькая медицинская сестра в морской форме.

А летчики оказались как в мышеловке. Фонарь кабины не открывался. Полозки, по которым он двигался, зацепили снаряды "фокке-вульфа" и расклепали их.

Саша мог бы аварийным способом сбросить фонарь, но, падая, он побился бы о гранит. Командир экипажа не мог этого допустить.

Первым из самолета выбрался Николай. Он пролез через верхний астролюк, спрыгнул на землю. Схватив кусок гранита, бросился под фюзеляж и стал бить им по замку, закрывавшему нижний люк.

Медицинская сестра подбежала к Николаю и с волнением в голосе спросила:

- Раненые есть?

- Есть! Спасайте! Спирт есть?!

- Есть...

- Давайте скорей!

Сестра поспешно открыла сумку, вытащила небольшую плоскую склянку со спиртом - и в руки Николаю.

А он без тени улыбки, не проронив ни слова, положил склянку в карман комбинезона и - снова стучать по замку.

Наконец, замок подался. Люк открылся, и через него на землю выпрыгнули Александр и Григорий.

Не замечая сероглазой медицинской сестры в темно-синем берете, из-под которого выглядывали светлые кудряшки, ребята бросились обниматься и целоваться.

- Побратались мы, - рассказывал Саша, - а Николай вдруг лукаво подмигнул и, вытаскивая из кармана склянку со спиртом, произнес:

- По случаю благополучного выхода из неравного боя и отличной посадки на "пятачок" есть предложение пригубить вот из этой скляночки.

- Гриня, ты только посмотри на него - вот это ловкость! Не успел оказаться на матушке-земле, как в руках уже склянка со спиртом. Откуда она у тебя?

- Товарищ командир, это... Это подарок... От морской русалки...

- Ну коль от русалки, да еще морской, пригубим... И ребята пригубили. Склянка тут же опустела.

А "морская русалка" увидела, как из ее склянки не по назначению исчез спирт, подбежала к Николаю и с гневом обрушилась на него:

- Что вы сделали, товарищ летчик? Где же раненые?

- Здесь все раненые, - не моргнув глазом, ответил Николай. - Главное машина раненая. Посмотрите, сколько у нее ран, и из каждой течет самолетная кровь. Вот мы в медицинских целях и пригубили... Не обижайтесь!

Вскоре выяснилось: самолет поврежден значительно серьезнее, чем экипаж мог предполагать. Снаряды "фокке-вульфа" срезали антенну, расклепали полозки кабинного фонаря, попортили обшивку хвоста и крыла, разбили генератор, посекли масляные магистрали и гидросистему выпуска шасси. Наконец, сильно была повреждена хвостовая часть фюзеляжа. При выпуске колес костыль не вышел, и на посадке всю нижнюю часть хвоста срезал гранит.

Для ремонта самолета прибыл катер с авиационными техниками. Работа закипела.

Прошло несколько дней, и самолет выглядел как новенький, будто на остров его доставили с завода. Все теперь было готово к отлету. Но как взлететь? Это дело оказалось куда сложнее, чем сесть...

Александр с Григорием несколько раз измерили шагами длину площадки, и, как ни подсчитывали, для взлета ее не хватало.

Неужели попали в ловушку? И, хотя риск оказался большой, они решили взлетать...

Саша попросил моряков помочь им. Матросы откатили самолет к самой границе площадки, поставив его хвостом к гранитным валунам. Экипаж занял свои места. Матросы держали самолет за хвост. Заработали оба мотора. Прогрел их Саша, опробовал, а когда моторы раскрутили воздушные винты до максимально возможных оборотов, кивнул Грише головой.

Штурман выстрелил из ракетницы. Это был сигнал матросам: "Отпускайте хвост".

Матросы бросились в стороны. Самолет, словно выброшенный катапультой, сорвался с места... Александр буквально слился с самолетом, его сердце билось с таким же напряжением, как и перегруженные моторы...

Несколько секунд продолжался бешеный разбег. С невероятной быстротой приближались гранитные глыбы, а "Пе-2" не отрывался... Казалось, еще несколько секунд - и самолет налетит на эти глыбы, и остров потрясет грохот взрыва.

Замерли все, кто наблюдал этот необычный взлет двухмоторного бомбардировщика. И вдруг, в каких-то считанных метрах от груды валунов, самолет, словно подпрыгнув, оторвался от площадки. Саша "подорвал" его и в один миг для уменьшения сопротивления воздуха убрал шасси.

Скорость наросла, а вместе с ней и подъемная сила. Александр убрал подкрылки, разгрузил моторы, уменьшив обороты, и на малой высоте сделал прощальный круг, покачав самолет с крыла на крыло.

От себя и своих товарищей Саша благодарил моряков за помощь и доброе гостеприимство.

Спустя несколько минут он посадил пикировщика на свой аэродром. Экипаж радостно встретили однополчане.

Оказалось, что фашистские летчики, летая поперек Финского залива на малой высоте и не дождавшись разведчика, передали своему командованию открытым текстом радиодонесение:

"Разведчик перехвачен. Атаковали. Летать больше не будет. Отправили на дно Финского залива".

За крохотными оконцами землянки - воющая непогода. У Саши неспокойно на сердце. Не спится.

Днем с разведки не вернулся "петляков". Экипаж погиб, не выполнив очень важного боевого задания. Это задание поручено ему с друзьями. И вот сейчас, в эту бесконечно длинную ночь, ворочаясь с боку на бок, Саша думал о погибших товарищах. Не хотелось верить, что таких хороших, веселых ребят уже нет в живых...

Не мог Саша больше лежать, хотя до подъема было долго. Встал, нащупал электрический фонарик, и его луч ярким кружком упал на карту, висевшую на стене.

- Сашок, ты что? - подал голос штурман.

- Не спится, Гриня. Думаю. А ты?

- Тоже думаю...