Владимир Ковтонюк - Разъезд Тюра-Там

Вагон-ресторан был закрыт и расчёт Ковалёва на то, что можно будет перекусить в поезде, не оправдался.

Едва поезд отошёл от станции Джусалы, проводницы со всего поезда собрались в первом купе вагона, в котором ехал Ковалёв, и устроили «девичник».

Известно, что компания более чем из двух женщин в состоянии подпития ведёт себя вызывающе и вскоре становится развязней, чем компания из одних только мужчин.

Не прошло и получаса, как из первого купе стали доноситься громкие выкрики пьяных женских голосов, смакующих скабрезные анекдоты, и вскоре оттуда полилась похабная песня, исполняемая хором пронзительно нежных голосов:

Колёса вагона скороговоркой пересчитали стрелки, переведенные на нужный путь, на мгновение, заглушив слова песни, вагон резко качнуло, и колёса вновь, через равные промежутки времени, парно застучали на стыках рельсов. Героиня песни, вначале стойко защищавшая свою честь, вдруг обречённо сдалась однополчанину, домогавшемуся её любви, и теперь, перехватив инициативу, сама подбадривала его:

В вагоне было холодно, и Ковалёв, чтоб согреться, подложил под себя два матраца и улёгся на них на правый бок, носом к стенке, взвалив на себя вместо тонкого шерстяного одеяла свою меховую куртку и два матраца.

Вагон был старый, стены купе оклеены лидерином тёмно-синего цвета, на стыках тиснённого выпуклого рисунка скопилась липкая многолетняя грязь.

Ковалёв никак не мог согреться. В полудрёме, похожей на состояние анабиоза, он по молодости лет совершенно не беспокоился о том, удастся ли купить билет на московский самолёт. Он вяло размышлял, чего бы такого особенного купить в Ташкенте, чтобы в предновогодней Москве это выглядело необычным и свидетельствовало, в каких далёких краях ему пришлось побывать.

И когда утром поезд, сбавляя скорость, медленно причаливал к Ташкентскому вокзалу, Ковалёв решил, что обязательно купит большую дыню.

Привокзальная площадь встретила Ковалёва дымами множества мангалов, жаривших ароматные, парализующие волю, шашлыки и люля-кебабы. Ковалёв ещё в поезде составил очерёдность своих действий в Ташкенте. И хотя первым пунктом его плана значился переезд от железнодорожного вокзала в аэропорт и покупка билета на самолёт, и только потом еда и поиски дыни, он почувствовал непреодолимый приступ голода. Его челюсти заныли так, будто он получил несколько ударов по лицу, и он принялся обходить продавцов острых восточных яств, покупая у каждого по шашлыку, пока не исчезло чувство голода.

Без проблем купив в аэропорту билет на вечерний рейс, Ковалёв направился искать дыню.

Алай-базар, бурливший летом разноголосицей продавцов и покупателей, будто потревоженный улей, заваленный таким изобилием арбузов, дынь, абрикос, персиков и виноградных гроздьев, что невольно возникал вопрос, неужели всё это можно продать, казался теперь вымершим. Ковалёва поразили пустые прилавки и царившая здесь тишина.

Чувствуя, как тает надежда выполнить задуманное — купить дыню, он вошёл в один из немногих открытых магазинчиков. На полупустых полках лежало несколько маленьких, начавших портиться, желтых дынь.

— А дыни только такие? Хороших, больших дынь нет? — спросил Ковалёв у продавца.

— Нэт, тэпэр нэ сэзон, — ответил продавец.

— А в других ларьках тоже нет? — продолжал расспрашивать Ковалёв. — Понимаешь, очень хочется в разгар зимы привезти в Москву настоящую узбекскую дыню.

— Нэт, там тоже нэт, — безразлично ответил продавец.

— Если хочешь дыня, поехали ко мнэ дом, там много дыня, продам тэбэ, вся жизн будешь поминат мнэ, — неожиданно предложил шофёр грузовика, подъехавшего с товаром.

— А далеко ехать? — поинтересовался Ковалёв. — На самолёт не опоздаю?

— Нэт, совсэм близка. Старый город.

— А сколько с меня возьмёшь за дыню?

— Сколка, сколка! Пятёрка даёшь, такая дыня берёшь, вся жизн мнэ поминат будешь, — начал повторяться шофёр.

— Хорошо, едем, — согласился Ковалёв.

ГАЗ-51 въехал в лабиринт старого города и долго петлял между высоких, более чем в рост человека, глухих глиняных заборов.

Наконец, по признакам, известным только шофёру грузовика, он остановился у каких-то ворот.

За глинобитной стеной спрятался просторный двор, прикрытый сеткой с крупными ячейками, сантиметров по двадцать пять на сторону, сплетёнными хозяевами из прочного шпагата. По ячейкам вилась виноградная лоза с остатками высохших листьев.

На грядках, окружавших двор, рослыми перьями зеленел лук.

Открытая веранда, примыкавшая к дому со стороны двора, по периметру увешана крупными, килограмм по десять каждая, зеленовато-рябыми яйцеобразными дынями.

Дыни своими острыми скруглёнными концами опирались на веревочное кольцо, которое, в свою очередь, с помощью четырех отрезков шпагата, равномерно распределённых по окружности кольца, подвязывалось к балкам перекрытия.

— Вот, выбирай сам, какой дыня на тэбэ смотрит! — не без чувства гордости предложил шофёр.

Судя по внешнему виду, все дыни были одного сорта и примерно одинакового размера.

— Я плохой специалист в этом деле, поэтому полагаюсь на твой опыт и знания. Выбери мне дыню сам, предложил Ковалёв хозяину.

Шофёр, польщенный доверием покупателя, прошелся по веранде, изучая дыни.

— Вот этот дыня самый хороший, — легонько похлопал он одну из дынь.

— Хорошо, я возьму её, — согласился Ковалёв и протянул хозяину новенькую, хрустящую, голубоватого цвета пятёрку из премии, полученной за удачные пуски.

И вдруг почувствовал, что шофёр, получив деньги, потерял к нему интерес.

— Может, ты меня вывезешь отсюда хотя бы до трамвая, а то в этих дувалах я самостоятельно не найду дороги, — попросил Ковалёв.

— Айда, поехали, — согласился шофёр.

В слоне самолёта, находившегося в воздухе без малого четыре часа, вспыхнули транспаранты «Не курить. Пристегнуть ремни» и Ил-18 пошёл на снижение.

— Температура воздуха в районе аэропорта Внуково минус двадцать семь градусов, — объявила по радио бортпроводница.

«Надо что-то предпринять, чтоб не заморозить дыню, подумал Ковалёв. — Заверну-ка я её в куртку, а сам добегу до аэровокзала в свитере, авось не замёрзну», — решил он.

«Волга», встретившая самолёт в конце взлётно-посадочной полосы, катила через ночь по хитросплетению рулёжных дорожек, подводя самолёт всё ближе к аэровокзалу.

«Всё, автобуса не будет, — понял Ковалёв. — Во Внуково к прилетевшим самолётам автобусы не подают, стоянка находится достаточно близко от аэровокзала».

«Волга» провела самолёт через пустующую стоянку, и это значительно сэкономило время. Потому, что следующий самолёт подкатит к стоянке и будет полчаса дожидаться тягача. Тягач развернет его и теперь уже хвостом вперёд втолкнёт на стоянку между хвостами двух прилетевших раньше самолётов.