Наталия Венкстерн - Жорж Санд

Мистик и патриот Мицкевич один из первых находит покровительство на улице Пигаль. Жорж Санд благосклонно выслушивает его теории мессианизма, присутствует на его лекциях и пишет статьи о славянской литературе.

Дружественный ей Гейне знакомит ее с немецкой литературой и собирает материалы для ее романа «Графиня Рудольштадтская». Делакруа открывает ее мало приспособленные к пластическим восприятиям глаза на значение, смысл и современное направление живописи. От природы не слишком музыкальная, она воспитывает свой вкус и слух в беседах о музыке и слушаньи Шопена, Дессауэра и Полины Виардо.

Но все эти светские и полусветские заботы не вытесняют главной, доминирующей заботы ее жизни: прежде всего, она писатель, а в воздухе носятся новые идеи, которые тянут ее прочь от индивидуального усовершенствования к альтруизму и широкому служению человечеству. Первую дань социалистическим теориям она отдает в своем романе «Орас». Она еще ничего или очень мало знает о том классе общества, где, согласно ее убеждениям, живет святая простота и христианская нетребовательность. Действие романа развертывается в Париже во время рабочего восстания 32-го года. В бедной, но чистой мансарде находящиеся в идеальном сожительстве скромный студент и женщина-сен-симонистка являются покровителями восставших рабочих. Поль-Арсен, живописец-самоучка из народа, наделенный всеми добродетелями, противопоставляется Орасу, молодому человеку с буржуазными наклонностями и с одним никогда не прощаемым Жорж Санд пороком — расточительностью. Добрый автор не может в конце романа не вознаградить своих героев: участники восстания, благодаря счастливой случайности остаются ненайденными агентами правительства, и высшее счастье, хороший заработок, обеспеченность и счастливый брак вознаграждают мучеников революции за годы борьбы. Влияние Пьера Леру здесь несомненно, и развязка романа вполне соответствует безмятежной философии неунывающего мечтателя.

Однако оставаться в сфере умозрений и романтических фикций для женщины, желающей выступить на арену общественной деятельности, становилось невозможным. Пьер Леру, не защищенный стенами литературного и аристократического салона, вполне реально уходил в самую гущу жизни и звал за собой свою покровительницу и поклонницу.

К 40-м годам все больше и больше нагнеталась атмосфера, предсказывая в недалеком будущем революционный взрыв. Французская промышленность достигла небывалого расцвета. Крупная финансовая буржуазия, охваченная горячкой спекуляций, отдавалась со страстью биржевой игре. Роскошь росла, все шире развертывалась бездна, разделяющая рабочий класс от класса торжествующей буржуазии. Вся заботливость Луи-Филиппа о трудящихся классах исчерпывалась циркулярами о призрении бедных. Одна за другой появляются книги Луи Блана «Об организации труда», Леру «О человечестве, его законах и будущем» и сочинения Прудона. Ко второму десятилетию царствования Луи-Филиппа реакционная политика правительства приняла резкий и незамаскированный характер. Либеральное кокетство буржуазного короля уступило место вновь возродившейся самодержавной политике и возбудило в кругах правящего класса недовольство своим ставленником на престоле. Новая борьба между троном и буржуазией завязывалась в стенах парламента. С другой стороны, тяжелый опыт июльских дней и десятилетняя диктатура финансовых королей, усиливая бедствия рабочей массы, одновременно ковала революционное сознание и воспитывала боевые способности пролетариата. Обострение производственных и социальных взаимоотношений классов становилось очевидным. Интеллигенция в социалистических теориях ищет лекарства против общественного зла, надеясь взять на себя роль примирителя борющихся классов. В среде пролетариата появляются первые ростки самостоятельной, освобожденной от буржуазных влияний мысли, первые попытки самостоятельного разрешения социальных вопросов.

На улице Пигаль, где по вечерам собираются у камина Ротшильды и Шварценберги, появляется скромно одетый в рабочую блузу столяр по профессии, будущий поэт и публицист Агриколь Пердигье.

Искренний, простой и увлекающийся Пердигье очень близко подходил к тому типу рабочего, которого вообразила и полюбила в своем воображении Жорж Санд. Жизнь его протекала сравнительно благополучно, и он никогда не знал той острой нужды, которая выковывает пламенную классовую ненависть и готовность к борьбе. Его счастливая семейная обстановка, влияние Пьера Леру, способности к черчению и рисованию выделили его из рабочей среды и поставили в привилегированное положение. Это положение, исказив его классовую сущность, придало ему те черты, которые особенно искала в «меньшом брате» Жорж Санд. Агриколь Пердигье был филантропом, оптимистом и мистиком. Последователь Пьера Леру он верил в прогресс и способом его достижения считал личное усовершенствование и христианскую благотворительность. Классовая солидарность мыслилась им, как некий мистический союз наподобие масонской ложи, где без борьбы и пролития крови, в силу одной только круговой поддержки рабочий класс сумеет выйти победителем из рабской зависимости, Пердигье был основателем рабочих объединений наподобие средневековых цеховых союзов, в которые внес таинственные обряды, посвящения и статуты, внушенные ему сен-симонистами.

Основание странноприимных домов, «женщины-матери», возглавляющие каждую рабочую ячейку, республиканские прозвища, даваемые каждому члену такого объединения, не могли не поразить воображения Жорж Санд. Пердигье держал себя с ней просто, искренно, без позы! Ему предстояло совершить путешествие по Франции для распространения своей идеи — он пришел за помощью к великой печальнице о страданиях человечества. Наконец Жорж Санд не только в воображении, а в реальной действительности могла пожать руку представителю того класса, служению которого она мысленно посвятила себя еще со времен Мишеля. С искренним и благородным порывом, благословляемая своим духовным отцом Пьером Леру, она отдает себя всецело в распоряжение Пердигье и его предприятию.

В романах «Товарищ кругового путешествия по Франции» и «Черный город» она рисует типы идеальных рабочих, прекрасную идиллию трудовых товариществ, легендарный быт святых и добрых людей. Недовольство ее издателя Бюлоза, обвинения в неправдоподобности, ничто не может отвратить ее от этих новых тем, от стремления к сближению с классом бедняков, в котором она уверена найти воплощение своих идеалов.

С темами бытового характера, с вопросами женской эмансипации, справедливо создавшими славу Жорж Санд, покончено навсегда. Любовная фабула, без которой по условиям эпохи не мог строиться ни один роман, уже не является доминирующей в ее новых произведениях. Они обычно страдают небрежностью и даже некоторой тривиальностью. Акцент ставится на характеристику представителей рабочего мира, в которой классово далекая от этого мира Жорж Санд проявляет все свое сентиментальное, характерное для дворянки-народницы покровительственное отношение к «меньшому брату».