Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

Слова Негрина тогда мне многое объяснили. Вся информация последующих лет их полностью подтвердила.

Мысль о германском вторжении на Британские острова или по крайней мере о серьезной попытке такого вторжения после падения Франции пронизывала всю атмосферу Англии и, как ядовитая примесь, окрашивала все чувства и действия населения. Черчилль в своих военных мемуарах несколько приглушает этот момент. Он старается показать, что Гитлер никогда не имел шансов для успешного проведения операции «Морской лев» (кодовое наименование операции вторжения в Великобританию) и что будто бы руководящие круги Англии уже летом 1940 г. были в этом вполне уверены. Мне думается, что Черчилль здесь впадает в ошибку, свойственную многим мемуаристам, — задним числом показывать себя и своих ближайших коллег умнее, чем они была в момент самого свершения событий. Фактически дело обстояло несколько иначе.

Об этом свидетельствовали многие факты.

Прежде всего об этом свидетельствовала та острая борьба вокруг французского флота, о которой я рассказывал выше. Чрезвычайно показателен был и мой разговор с Черчиллем 3 июля 1940 г., происходивший в его официальной резиденции на Даунингстрит, 10. Премьер был жизнерадостен и энергичен, выглядел очень бодро и свежо. Мне показалось, что он находится в каком-то приподнятом настроении. Только на следующий день я понял, чем это объяснялось.

Разговор наш был краток, но чрезвычайно многозначителен, Я спросил Черчилля, как он представляет себе дальнейшую судьбу французского военно-морского флота. Сидя лицом к лицу с премьером, я еще не знал, что как раз в этот самый день, 3 июля, решается судьба французских морских сил. Для меня была ясна огромная важность их судьбы и истому мне хотелось услышать, что думает по данному поводу столь авторитетный человек, как премьер-министр. Черчилль затянулся сигарой, которая, как всегда, была у него в зубах, и, блеснув лукаво глазами из-за облака синеватого дыма, ответил казенно-бюрократической фразой, которую я хорошо знал из моей переписки с Форин оффис:

— This question is receiving attention (этому вопросу уделяется внимание).

Как раз в тот момент залпы британских военных судов гремели в Оране.

Потом я продолжал:

— Могу ли я спросить, в чем состоит сейчас, после падения Франции, ваша генеральная стратегия?

Черчилль еще раз затянулся сигарой и с усмешкой ответил:

— Моя генеральная стратегия сейчас состоит в том, чтобы выжить ближайшие три месяца.

Понять это надо было так: Черчилль опасается германского вторжения на Британские острова, но с конца сентября, т.е. прежде осеннего равноденствия, примерно через три месяца, в Ла-Манше начинаются бури, и тогда высадка вражеской армии на английский берег становится невозможной.

12 июля я заехал к Идену, который в то время был военным министром. После краткого обмена мнениями о создавшейся ситуации Иден сказал:

— Сразу после Дюнкерка положение было ужасное: триста с лишним тысяч людей, вывезенных из Франции, представляли собой просто толпу патриотически настроенных, но совершенно дезорганизованных и невооруженных парней… Теперь стало немного легче: появились дивизии, имеется кое-какое оружие, но все-таки обстановка исключительно трудная. Ждем вторжения… Конечно, будем драться до последнего… Вот если бы у нас было больше вооружения! А его так мало!..

— Но разве нет возможности увеличить количество вооружения? — спросил я. — У вас самих имеется большая военная промышленность, из США можно немало получить…

— Принимаем меры! Самые энергичные меры! — воскликнул Иден. — Но все это требует времени, а даст ли его нам Гитлер?

Я не считал удобным в разговоре с Иденом уточнять вопросы вооружения, но из других источников я знал, что как раз в те дни между Черчиллем и Рузвельтом шли переговоры о срочном получении Англией из США большого количества винтовок и орудий, а также нескольких десятков эсминцев. В момент моей беседы с Иденом переговоры еще не были закончены, однако здесь будет, пожалуй, уместно сказать, к чему они в конце концов привели.

Американцы дали англичанам полмиллиона винтовок, несколько сот орудий и 50 эсминцев — все это было вооружение, оставшееся от первой мировой войны. Никаких новых образцов, из США получено не было. В том крайнем положении, в каком Англия находилась после падения Франции, даже и это вооружение являлось большой ценностью, и я хорошо помню, с какими волнением и тревогой министры ждали тех конвоев, которые везли через океан американский «подарок». Винтовки сразу по прибытии были розданы членам отрядов «home guards», т.е. отрядов самообороны, призванных специально для защиты страны от вторжения; они заменили в ряде случаев охотничьи ружья, пики и дубины, которыми раньше за неимением лучшего были вооружены многие «гвардейцы». Прибывшая артиллерия вошла частью в регулярную армию, частью в те же отряды самообороны. Эсминцы, поступившие в распоряжение английского правительства значительно позднее, сыграли свою роль в морской войне, которая все больше расширялась и углублялась.

Я не случайно поставил слово подарок в кавычки. Допускаю, что Рузвельт лично готов был предоставить американское вооружение без какой-либо компенсации, ибо, как человек крупного масштаба, он хорошо понимал, что Англия является первой линией обороны США против угрозы мирового господства Гитлера и что поэтому основной стратегический интерес США лежит во всемерном укреплении этой первой линии. Однако Рузвельту приходилось считаться с засильем близоруко-жадных дельцов в руководящих кругах страны, которые даже собственное спасение хотели продавать за доллары. В результате англо-американская трансакция 1940 г. приняла гораздо менее благородный характер. Как-то, уже много позднее, Ллойд Джордж мне сказал:

— Дядя Сэм остался дядей Сэмом… Не очень-то расщедрился!.. За это железное старье нам пришлось заплатить несколькими очень важными базами на нашей территории… Но что оставалось делать? Другого выхода не было.

Ллойд Джордж имел в виду англо-американское соглашение, о котором Черчилль заявил в парламенте 5 сентября 1940 г.: в обмен на «железное старье» британское правительство сдавало США на 99 лет в аренду территорию, расположенную вдоль восточного берега Американского континента (в Ньюфаундленде, на Бермудских и Багамских островах, Ямайке, Антигуа, Сент-Люсия, Тринидаде, в Британской Гвиане), для устройства морских и воздушных баз.

Иден ждал вторжения немцев. Его ждали и на другом конце социальной лестницы. Как-то в июле я поехал с одним знакомым англичанином за город, и по дороге мы остановились, чтобы сменить проколотую шину. Поблизости находился домик скромного фермера. Хозяин его, человек лет 60 с мускулистыми руками и загорелым лицом, подошел к нам и стал помогать прилаживать запасное колесо. Потом мы разговорились, и фермер пригласил нас к себе в дом. Он показал нам свои амбары, свиней, кур и под конец свое поле. Но странно: все поле было засорено какими-то корягами, обрубками деревьев, поломанными плугами, боронами и другими сельскохозяйственными машинами. Я невольно спросил: