Александр Алтунин - На службе Отечеству

Батальон капитана Николаенко, в котором мне предстояло командовать стрелковой ротой, располагался на недействующем хлопкоочистительном заводе. Николаенко был третьим моим комбатом за прошедшие пять месяцев войны, поэтому я невольно сравнивал его с прежними командирами. Больше всего он напоминал мне капитана Тонконоженко. И не только внешним видом и строевой выправкой, но и умением четко и лаконично формулировать мысли и отдавать распоряжения. Однако была у Николаенко черта, заметно отличавшая его от педантичного Тонконоженко, — глубокое чувство юмора.

Однажды Николаенко пришел ко мне на занятия. Он был в тщательно отутюженной гимнастерке и блестящих сапогах. Я невольно смутился, взглянув на свое помятое обмундирование и давно не чищенные сапоги. Николаенко не сделал мне замечания, но, уходя, тихо сказал:

— Плохой у вас старшина, лейтенант. Совсем не заботится о своем командире. Прикажите ему раздобыть утюг и сапожную щетку. — И, не сдержав улыбки, добавил: — А то ни одна девушка взглянуть на вас не захочет.

Меня не очень-то задели его слова, поскольку я считал, что на войне внешний вид не главное. Но как мне хотелось походить на своего комбата! Он был всесторонне подготовленным командиром: одинаково сильным и в решении тактических задач, и в физических упражнениях, и в стрельбе из всех видов стрелкового оружия.

Изучение личного состава роты, организация учебы захватили меня так, что я не заметил, как пролетел месяц.

Сразу после Ноябрьского праздника весь комсостав учебного батальона во главе с капитаном Николаенко вызвали в штаб бригады и объявили приказ о включении батальона в 633-й стрелковый полк 157-й стрелковой дивизии Закавказского фронта. Особенно обрадовало, что в дивизию меня направляют во главе учебной роты, с командирами и бойцами которой я уже основательно познакомился.

В середине ноября 633-й полк перебросили в Туапсе, а оттуда побатальонно рассредоточили вдоль Черноморского побережья. На полк была возложена охрана побережья от Новороссийска до Адлера и подготовка оборонительных сооружений. Третьему стрелковому батальону достался участок от Новороссийска до Туапсе. Нашей восьмой роте — Туапсе и побережье на шесть — восемь километров к северу и югу от города.

Непривычная масштабность задачи ошеломила. Когда я склеил все полученные листы, карту пришлось расстелить на полу. На каждый взвод досталось почти пять километров побережья.

В центре участка был город Туапсе — крупный портовый и промышленный центр. Конечно, фашистское командование будет стремиться в первую очередь овладеть им. Нужно принять оптимальное решение для его охраны, а опыта не хватает.

В училище нам постоянно внушали: везде сильным быть невозможно, надо концентрировать силы в решающих пунктах. Следовательно, первоочередная задача состоит в том, чтобы найти такие пункты. Мы изучаем участок сначала по карте, затем на местности. Прежде всего пытаемся взглянуть на побережье глазами противника, намечающего высадку десанта с моря. И сразу отпали те места, куда на шлюпках и катерах трудно подойти даже в спокойное время. Главные усилия сосредоточили на охране и обороне порта и причалов.

Вместе с политруком роты Митрофаном Васильевичем Абраменко мы облазили все побережье. Возвратись к вечеру третьих суток из последней рекогносцировки, Абраменко с трудом сполз с лошади и смущенно заявил:

— Ну, Александр Терентьевич, для кавалерии я определенно не гожусь. Еще одна подобная скачка — и тебе придется просить нового политрука. Широко расставляя ноги, он заковылял к одноэтажному домику, в котором вы квартировали. — После такой тряски у меня все внутренности местами поменялись.

Взглянув на политрука, я понял, какие муки он терпел во время наших поездок, и искренне удивился, как он, горожанин, никогда не ездивший верхом, ухитрялся не свалиться с лошади!

Прошу ординарца принести обед. Митрофан Васильевич у окна перелистывает блокнот.

— Присаживайтесь, Митрофан Васильевич, — предлагаю я.

— Нет уж, — смущенно улыбается политрук, — я лучше постою: чувствую себя так, словно меня жестоко высекли розгами и посыпали солью.

Невысокий плотный ординарец Олесь Семенченко, неслышно проскользнув в дверь, ставит на стол два солдатских котелка, наполненных чем-то жидким, кладет толстые ломти черствого хлеба и, шмыгая простуженным носом, приглашает:

— Сидайте, товарищи командиры, поснедайте трошки… — Спохватившись, осторожно вытягивает из кармана пол-литровую бутылку, заполненную на одну треть. — Товарищ старшина прислал наркомовский паек [14] По приказу Наркома обороны СССР каждому бойцу и командиру в холодное время года ежедневно выдавалось 100 граммов водки. .

Абраменко усмехнулся:

— Но вошло бы в привычку, Александр Терентьевич! Что тогда прикажете делать в мирное время: ведь жена не будет каждый день ставить чарку к обеду.

— По какому случаю пьянствуете, товарищи? — раздалось вдруг с порога.

Обернувшись на голос, мы увидели в дверях капитана Николаенко. Его голубые глаза насмешливо сверкали из-под козырька фуражки.

— Присоединяйтесь к нам, товарищ комбат! — радушно затопал вокруг Николаенко Митрофан Васильевич. — Как раз обед подоспел, снимите пробу с нашего ротного котла.

— Спасибо. — Комбат подошел к столу, присел на грубо сколоченную табуретку.

Митрофан Васильевич принес старинный стул с мягким сиденьем, которым хозяйка чрезвычайно дорожила.

— Садитесь сюда, товарищ комбат, — предложил он, поставив стул возле Николаенко. — Удобнее и не скрипит.

— А вы, товарищ политрук, почему стоите?

Митрофан Васильевич осторожно опустился на табуретку, но сразу же вскочил, морщась от боли.

— Не могу, товарищ капитан, из своего седалища сделал сегодня отбивную, гоняясь на коне за командиром.

С трудом сдержав улыбку, комбат укоризненно покачал головой:

— Что же вы, товарищ лейтенант, не поможете политруку освоить правильную посадку при верховой езде? Научите его, дружище, на фронте пригодится. — Капитан отодвинул стул. — Вам, товарищ политрук, сидеть на мягком, а мы — люди привычные.

Я протянул комбату ложку. Николаенко вытащил из-за голенища свою.

— "Личное оружие" всегда при мне. — Проглотив несколько ложек пшенного супа, заметил: — Если в этот "габер-суп" добавить свежей картошки, будет вкуснее. Посоветуйте старшине. Картофель можно получить в ближайшем колхозе: есть договоренность.

Когда мы опорожнили котелки, комбат попросил доложить, как, мы думаем организовать охрану побережья. Я подробно изложил наш замысел: основные силы роты сосредоточить в районе Туапсе, а вдоль берега, к северу и югу от города, создать наблюдательные пункты и стрелковые позиции. Их займут пехотинцы из резерва, когда поступят донесения о приближении противника.