Андрей Аникин - Адам Смит

Смит жил один в пустоватой квартире, среди своих книг, но на одиночество не жаловался. Беседа его за завтраком, который состоял из одной земляники и молока, была разнообразна и содержательна. Он вспомнил свое первое путешествие в Англию пятьдесят лет назад верхом на лошади; теперь в почтовой карете от Лондона до Эдинбурга можно было доехать за четверо суток. Прогресс, прогресс…

Смит сказал, что ему надоел старый город с его огромными домами и вонью и он подумывает о переселении. Он даже выбрал себе место в новом городе, недалеко от дома, где жил Юм.

Гость посмотрел на него с сомнением, но Смит этого не заметил.

Зимой ему опять стало хуже, и весна не принесла облегчения. В июне и ему самому и окружающим стало ясно, что конец недалек.

В это время эдинбургский типограф Смелли писал:

«Бедный Смит! Мы скоро должны потерять его, и в момент его кончины сожмутся болью сердца тысяч людей. Силы мистера Смита убывают, и я боюсь, что усилия, которые он иногда делает, чтобы угодить своим друзьям, не полезны ему. Его разум и чувства ясны и отчетливы. Он стремится быть бодрым, но природа всесильна. Телом он чрезвычайно исхудал, а желудок его не принимает достаточно пищи. Но, как подобает мужчине, он полностью сохраняет терпение и самообладание».

Смит не пытался сравняться с античными философами и не устраивал, подобно Юму, прощального пира.

Однако за несколько дней до смерти он посидел некоторое время с друзьями за столом, но с помощью слуги рано перебрался в спальню. Блэк, Хаттон, Макензи, Стюарт, оставшись в гостиной, говорили вполголоса…

Утром в субботу 17 июля 1790 года слуга Смита прибежал к доктору Блэку с известием, что хозяин умирает. Когда Блэк вошел в спальню, Смит был мертв.

Бывают люди, которых смерть и в 80 лет отрывает от очередной работы. Говорят, Иван Петрович Павлов, умирая, посадил у своей постели ассистента и диктовал ему записи своих ощущений. Это была его последняя работа.

Но люди и смерти бывают разные.

Подлинное дело Адама Смита было завершено. Конечно, не в том смысле, что к созданной им научной системе ничего нельзя было добавить. В таком смысле никакое дело, а особенно научное, не может быть завершено. Но он лично ничего существенного добавить к ней не мог, проживи он еще хоть 20 лет. Думается, что в какой-то мере он это сознавал и сам.

Тем не менее в том, что написано Смитом в последние годы, много интересного.

Вскоре после окончания войны с Соединенными Штатами он писал в одном из писем: «Я мало беспокоюсь о нашей торговле с Америкой. Путем создания равных условий в торговле для всех наций мы должны скоро развернуть с соседними странами Европы торговлю, гораздо более выгодную, чем со столь отдаленной страной, как Америка».

Он говорил: английские промышленники и купцы жалуются, что высокая заработная плата английских рабочих делает их товары мало конкурентоспособными за границей; другие страны теснят Англию на рынках. Но почему, язвительно спрашивал Смит, вы всегда кричите о высокой заработной плате и неизменно забываете о своих высоких прибылях?

До странности актуально звучит это в Англии наших дней!

Смит, разумеется, не собирался пророчествовать, и менее всего на 200 лет вперед.

Любопытно, что в тех случаях, где он пытался слегка пророчествовать, он иногда ошибался. Но сами ошибки его были интересны и оригинальны.

К третьему изданию «Богатства народов» Смит написал в 1783 году большое дополнение о привилегированных компаниях, главным образом об Ост-Индской компании. Но в заключение он, со своей обычной, профессорской категоричностью и четкостью высказал соображения о судьбах акционерных обществ вообще.

Надо помнить, что историческое развитие капитализма в последующие два столетия неотделимо от акционерных обществ и акционерной формы собственности. Примерно через 80 лет Маркс писал, что мир до сих пор оставался бы без железных дорог, если бы капиталы, отдельных капиталистов не были собраны воедино акционерными обществами. Концентрация производства, современные крупные предприятия были бы невозможны без них. Тресты и концерны, которые начали возникать в конце прошлого века и теперь господствуют в промышленности главных капиталистических стран, выросли из акционерных обществ.

Смит же считал, что в промышленности акционерные общества вообще не имеют перспективы. Он думал, что здесь без бдительного глаза индивидуального капиталиста-собственника не обойтись. К тому же, казалось ему, размеры необходимого капитала в таких отраслях вполне под силу отдельному хозяину.

С чрезмерной точностью определил он, в каких сферах хозяйства вероятно развитие акционерных компаний. Таких сфер он насчитывал только четыре: банковое дело; страхование от огня и морских рисков; строительство и содержание каналов; городские водопроводы. Смита подвел не только его педантизм. Корни этой ошибки глубже.

Адам Смит был, по известному определению Маркса, завершающим экономистом мануфактурного периода . Он застал только начало промышленной революции и не мог оценить ее масштабов и социальных последствий. Он не мог представить себе фабричную машинную индустрию, которая выросла уже через 40–50 лет после «Богатства народов». Будущее развитие капиталистического хозяйства мыслилось Смиту более постепенным и гладким; из мелких мастерских будут вырастать крупные, вместо ручного труда появятся простые орудия, потом немного более сложные… Он не видел, почему бы накоплению капитала у отдельных капиталистов не идти в ногу с этим процессом.

Кроме того, Смит относился с почти стихийным недоверием и неверием ко всяким кредитным фокусам, а акционерное дело есть своего рода кредитный фокус: капиталисты отдают свои деньги обществу, получают взамен акции, эти акции попадают на биржу, повышаются и падают в цене и так далее.

Смит думал, что все это чуждо самому производству материальных благ как таковому. И это действительно чуждо производству, если оно ведется ради удовлетворения потребностей общества. Но это неотъемлемо присуще капиталистическому производству, которое ведется ради прибыли.

Легко, конечно, с двухсотлетней дистанции и с позиций совсем иного мировоззрения критиковать Смита.

Но это не умаляет заслуги шотландца, его удивительную глубину мысли и проницательность.

…31 марта 1876 года в Лондонском экономическом клубе отмечали столетие «Богатства народов». Заседание проходило торжественно. В председательском кресле сидел премьер-министр Великобритании, почетным гостем был министр финансов Французской республики. Зал был заполнен людьми знаменитыми и именитыми, учеными и богатыми.

Викторианский мир с его порядком, гармонией и свободой торговли казался подлинным осуществлением идей Смита. Несовершенства этого мира, можно было не замечать.