Михаил Пришвин - Дневники 1930-1931

4 Января. Показывал Павловне упавший вчера колокол {1} 1 …упавший вчера колокол… — речь идет об уничтожении колоколов Троице-Сергиевой лавры, что происходило в русле антирелигиозной борьбы, развернутой в 1929–1930 гг. Ср.: «Самый большой колокол в СССР, б. Троице-Сергиевой лавры, в 67 тонн весом, будет перелит на необходимые стране сельскохозяйственные орудия»; «Трудящиеся закрывают очаги дурмана» (Безбожник. 1930. № 4. С. 10–13). Кроме дневниковых записей, о том же свидетельствуют более 200 фотографий, сделанных Пришвиным в течение января. , при близком разглядывании сегодня заметил, что и у Екатерины В<���еликой> и у Петра П<���ервого> маленькие носы на барельефных изображениях тяпнуты молотком: это, наверно, издевались рабочие, когда еще колокол висел. Самое же тяжкое из этого раздумья является о наших богатствах в искусстве: раз «быть или не быть» индустрии, то почему бы не спустить и Рембрандта на подшипники. И спустят, как пить дать, все спустят непременно. Павловна сказала:

— Народ навозный, всю красоту продадут.

Говорят, что коммунары «Смены» обязуются говорить о ней только хорошее — вот почему о хозяйстве в ней ничего не известно. На этом мотиве можно нанизать рассказ: везде ужас какое безобразие, а что в коммуне будет — не известно.

5 Января. Несколько дней тому назад лопнул поршень в электростанции, свет погас и надолго {2} 2 …свет погас и надолго… — ср.: «Протокол № 28 от 27.12. 1932 г. Слушали: О включении электричества писателям Пушкову В., Пришвину, Григорьеву, Кожевникову, проживающим в г. Загорске. Постановили: Предложить Коммунальному Тресту включить эл. энергию в квартирах вышеуказанных писателей по одной электрической лампочке» (из протокола Президиума РИКИ (райисполкома)). Указано К. Филимоновым. , на месяц, говорят, а там, кто их знает. Пришлось бросить фотографию {3} 3 Пришлось бросить фотографию… — в 1930 г. Пришвин много занимается фотографией: он не только снимает и печатает, но и создает новый жанр — фотоочерк («Каляевка», «Зооферма», «Гибель биолога Давыдова и народного учителя Автономова», «Мох»). См.: Михаил Пришвин. Мой очерк. С. 201–312. . Купил себе керосиновую лампу и светом ее очень доволен. Сегодня утром говорю Павловне:

— Смотри, в окне чуть белеет. В это время гасили электричество, и я должен был обрывать работу. Теперь же я сам зажег себе лампу и сам ее потушу, когда захочется. Так было в прошлом, радость детская об этом чувстве жизни: «я — сам», в будущем это «я сам» в массах на поверхности должно совершенно исчезнуть и проявляться вулканически, извержениями, а вулканами будут гениальные индивидуумы. Значит, будет, как во всем цивилизованном мире.

Сколько тысячелетий в тех же самых берегах бежала вода, привыкала к горушкам и низинам их, уносила с собой воспоминание в море, там испарялась, поднималась наверх, облаками парила, вновь падала и узнавала те же самые берега. Наша революция там, в этом мире воды и суши, называется землетрясением: потряслась суша, исчезли косные берега, вода разлилась, бросилась в иное русло. Все, что у нас называется искусством, у них — отражение неба в воде — это все их искусство исчезло, потому что смущенная вода стала мутной. И так долго воде привыкать к новым берегам, размывать их, обтачивать камни, пока не станет это дело своим, привычным, и берега обточенные, устроенные, поросшие деревьями будут своими [1] Здесь и далее подчеркнуто автором. берегами. Тогда осядут мутные частицы на дно и начнется в воде игра света с небом в отражениях. В нашей человеческой жизни этот свободный бег умной воды с игрой света называется искусством. Я так понимаю… А сейчас у нас теперь половодье с переменой русла. Так мне представляется. Широко, но мелко, а зайцу довольно глубоко, утонуть ему непременно, если только не встретится… факт… Так я понимаю жажду факта в наше время и сам оставляю привычную мне игру света в спокойной воде, беру фотографический аппарат и снимаю. Искусство это? Не знаю, мне бы лишь было похоже на факт, чтобы читатель прочел с живым интересом и сказал: «Да, это факт!»

<���На полях:>Погонят в коллектив.

1. Как у нас церковь закрыли.

2. — Пойдем, мы тоже, когда умрем, поглядят и пойдут.

3. — Когда его сбросили?

— Ночью в 12 часов.

4. Как подымали? Сбросить — техника, всякие специалисты, а ведь как дураки подымали.

Поп:

— Пустой! Языка нет, ну так чего же…

— Чего?

— Да вы говорили, что просто упал, и ничего не было: откуда же возьмется, если языка нет: лишенец…

В работу: скомпоновать «воду» — факты. Майоров: земля крякнула.

6 Января. Сочельник.Со вчерашнего дня оттепель после метели. Верующим к Рождеству вышел сюрприз. Созвали их. Набралось множество мальчишек. Вышел дефективный человек и сказал речь против Христа. Уличные мальчишки радовались, смеялись, верующие молчали: им было страшно сказать за Христа, потому что вся жизнь их зависит от кооператива, перестанут хлеб выдавать, и крышка! После речи своей дефективное лицо предложило закрыть церковь. Верующие и кое-какие старинные: Тарасиха и другие, молчали. И так вышло, что верующие люди оставили себя сами без Рождества и церковь закрыли. Сердца больные, животы голодные и постоянная мысль в голове: рано или поздно погонят в коллектив.

7 Января. Рождество.

Продолжается оттепель. Вечером на Красюковке в маленьких домах, засыпанных снегом, везде светились огоньки лампад и праздника. Вдали слышался звон. Я читал «Литфакт» (Страшная зюзюка) {4} 4 Я читал «Литфакт» (Страшная зюзюка)… — Имеются в виду две первые главы очерка «Каляевка»: «Литфакт» и «Зюзюки». См.: Там же. С. 202–221. Трубецким. Хорошо вышло, и потом мы славно назюзюкались.

Старик Трубецкой [2] Описка М. М. Пришвина. Речь идет о Голицыне. — Ред. Владимир Михайлович, бывший городской голова в Москве, родился в 47 году. В 62–63 учился (в Париже) русскому языку у Шевырева. Проф. Шевырев уехал в Париж тогда потому, что гр. Бобринский дал ему пощечину {5} 5 Проф. Шевырев уехал в Париж… потому что гр. Бобринский дал ему пощечину… — С. П. Шевырев затеял ссору, которая переросла в драку с гр. В. П. Бобринским, внуком побочного сына Екатерины II; по разным источникам это произошло либо на заседании Московского художественного общества, либо во время обеда у тайного советника А. Д. Черткова в 1857 г., за что оба были высланы из Москвы. См.: Афанасьев А. «Я защищал только честь русского имени» // Источник. Приложение к ж-лу «Родина». 2003. № 5. С. 34–35. (Бобринский за это был выслан). Трубецкой (16 лет от роду) слушал тронную речь Наполеона III, в ложу его тетки вошел очень красивый вельможа в расшитом мундире с седеющей бородкой, остриженной à la Nap III, и тетка с ним холодно разговаривала. Оказалось, это был барон Геккерен (Дантес, убийца Пушкина). Каждый день видел катающегося Наполеона, он сам правил. Верхом был хорош, пешим безобразен: длинное туловище и короткие ноги.