Митрополит Евлогий Георгиевский - Путь моей жизни. Воспоминания Митрополита Евлогия(Георгиевского), изложенные по его рассказам Т.Манухиной

Преосвященному Евлогию, бывшему Архиепископу

Волынскому и Житомирскому.

По благословению Святейшего Патриарха, Священного Синода слушали: предложение Святейшего Патриарха, от 14/27 января сего года, о возведении Вашего Преосвященства в сан Митрополита с пожалованием Вам белого клобука и креста на митру, во внимание к тридцатилетней (в том числе 20-й год в архиерейском сане) отлично-усердной службе Вашей, неустанным заботам и трудам по воссозданию Холмщины, ходатайству иерархов Украинского Священного Собора в 1918 г. и к высокому положению Вашему как заведующего западноевропейскими русскими церквами.

ПОСТАНОВЛЕНО: Согласно настоящему предложению Святейшего Патриарха, Ваше Преосвященство, во внимание к тридцатилетней отлично-усердной службе Вашей и другим отмеченным в предложении Святейшего Патриарха обстоятельствам, возвести в сан Митрополита с предоставлением права ношения белого клобука и креста на митре. О чем уведомить Ваше Преосвященство. Января 17/30 дня 1922 г. № 64.

Член Священного Синода, Архиепископ Серафим.

Делопроизводитель Н. Нумеров.

На Пасхе я получил трогательное письмо от Патриарха. Начиналось оно с поздравления с Новым годом… затем текст обрывался, и продолжение письма было уже на другой странице. "Начал писать Вам на святках, а кончаю перед Пасхой… а тем временем мы Вас возвели в сан митрополита…" — писал Патриарх. Далее следовало поздравление "Христос Воскресе!" и сообщение о здоровье и судьбе некоторых иерархов в России.

В Крестопоклонную всенощную князь Ширинский-Шихматов поднес мне на блюде белый клобук. Я надел его, сказал "слово", в котором отметил символику события, совпавшего с началом Крестопоклонной недели…

На Пасху я уехал в Париж. Мысль о переезде окончательно созрела. Я жил, как и в прошлые приезды, у настоятеля протоиерея Смирнова. Предназначавшуюся для меня квартиру уже приводили в порядок: мыли, чистили, ставили печки, унесли сложенные там вещи…

После Пасхи я вернулся в Берлин, но вскоре вновь выехал во Францию. На этот раз в Париже не задержался, а поехал в Ниццу, на освящение на местном кладбище храма, переделанного из часовни. В Ницце я почувствовал сильное недомогание, у меня появились некоторые симптомы так называемой maladic de Meniere: начались припадки рвоты, головокружение, тошнота и другие болезненные ощущения. Я поспешил вернуться в Берлин.

Оправившись несколько от утомительного путешествия на юг Франции, я выехал в сопровождении архимандрита Тихона в Дрезден на храмовой праздник (24 мая). Церковь в Дрездене была в свое время построена Семеном Семеновичем Викулиным в память святого Симеона Столпника Дивногорского. На пути в Дрезден я вновь испытал мучительные приступы моей болезни.

По возвращении в Берлин в первых числах июня я получил указ Патриарха Тихона следующего содержания:

Управляющему Русскими православными церквами за границей

Преосвященному Митрополиту Евлогию.

По благословению Святейшего Патриарха, Священный Синод и Высший Церковный Совет, в соединенном присутствии, слушали: предложение Святейшего Патриарха, от 28 марта (10 апреля сего года), следующего содержания: "Прилагаю при сем номера "Нового Времени" от 3 и 4 декабря 1921 года и 1 марта 1922 года. В них напечатаны послания Карловацкого Собора и обращение к мировой Конференции. Акты эти носят характер политический, и, как таковые, они противоречат моему посланию от 25 сентября 1919 года. Поэтому:

1) я признаю Карловацкий Собор заграничного русского духовенства и мирян не имеющим канонического значения и послание его о восстановлении династии Романовых и обращение к Генуэзской Конференции не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви,

2) ввиду того, что Заграничное Русское Церковное Управление увлекается в область политических выступлений, а с другой стороны, заграничные русские приходы уже поручены попечению Вашего Преосвященства, Высшее Церковное Управление за границей упразднить,

3) Священному Синоду иметь суждение о церковной ответственности некоторых духовных лиц за границей за их политические от имени Церкви выступления.

По обсуждении изложенного предложения Святейшего Патриарха

ПОСТАНОВЛЕНО: 1) Признать "Послание Всезаграничного Церковного Собора чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим", о восстановлении в России монархии с царем из дома Романовых, напечатанное в "Новом Времени" от 3 декабря 1921 года, № 184, и "Послание Мировой Конференции от имени Русского Всезаграничного Церковного Собора", напечатанное в том же "Новом Времени" от 1 марта сего года за № 254, за подписью Председателя Российского Заграничного Синода и Высшего Церковного Управления за границей Митрополита Киевского Антония, — актами, не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви и ввиду их чисто политического характера не имеющими церковно-канонического значения; 2) ввиду допущенных Высшим Русским Церковным Управлением за границей означенных политических от имени Церкви выступлений и принимая во внимание, что, за назначением тем же Управлением Вашего Преосвященства заведующим русскими православными церквами за границей, собственно для Высшего Церковного Управления там не остается уже области, в которой оно могло бы проявить свою деятельность, означенное Высшее Церковное Управление упразднить, сохранив временно управление русскими заграничными приходами за Вашим Преосвященством и поручив Вам представить соображения о порядке управления названными церквами, и 3) для суждения о церковной ответственности некоторых духовных лиц за границей за их политические от имени Церкви выступления озаботиться получением необходимых для сего материалов и самое суждение, ввиду принадлежности некоторых из указанных лиц к епископату иметь по возобновлении нормальной деятельности Священного Синода при полном, указанном в соборных правилах, числе членов. О чем, для зависящих по предмету данного постановления распоряжений, уведомить Ваше Преосвященство. Мая 22/5 дня 1922 г. № 349.

Член Священного Синода Архиепископ Фаддей Астраханский.

Делопроизводитель Н.Нумеров.

Указ ошеломил меня… Возложенное на меня поручение было столь ответственно, столь сложно… Как я с ним справлюсь? Как мне его в жизнь провести?

Я написал письмо митрополиту Антонию и приложил к письму копию указа. В ответ — телеграмма: "Volont? du Patriarche faut accompar venex imm?diatement" [117]. Если бы не мучительная моя болезнь, я бы направился в Карловцы немедленно, но мой врач, доктор Голубев, уговорил меня поехать в Киссинген полечиться. "В таком состоянии, в каком вы сейчас, в далекое путешествие отпускать вас страшно…" — сказал он. Я уехал в Киссинген.