Георгий Осипов - «Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

Оборона противника прорвана, и наши войска ведут ожесточенный бой уже в тридцати пяти километрах западнее Днепра. Над переправами через Днепр кружатся наши истребители. Заходим на начало боевого пути и берем курс на цель. Ведомые эскадрилий перестраиваются в боевой порядок «змейка» для ударов по заданным объектам. Перед целью нас встречает кучными залпами зенитная артиллерия.

Бомбы сброшены, огонь фашистских артиллерийских батарей подавлен, и мы летим на второй заход, затем на третий. При отходе от цели замыкающую третью эскадрилью пытались атаковать два истребителя ФВ-190, но наши стрелки и истребители сопровождения отбили эту атаку без потерь.

8 ноября войска фронта овладели Речицей и вышли на реку Березину. Поддерживая войска фронта, перешедшие в наступление в районе Пропойска в направлении на Гомель, мы нанесли два бомбардировочных удара и подавили вражескую артиллерию в районах Еремино и Костюковка.

26 ноября наши войска освободили Гомель.

В середине ноября командир полка Бебчик и майор Гладков уехали на учебу в академию. Вместо Бебчика командиром полка был назначен майор Иванцов К. Ф. Гладков пытался возражать против направления его во время войны на учебу в академию, на что командир корпуса Антошкин сказал:

— Чапаева тоже во время войны направляли учиться в академию.

Одновременно был объявлен приказ о моем назначении на должность инспектора по технике пилотирования 6-го смешанного авиационного корпуса. В полку мне устроили теплые проводы. Летчики просили не забывать и продолжать летать с ними на боевые задания.

Во время войны много разных летчиков выдвигалось на должности командиров звеньев, эскадрилий, полков и дивизий и смещалось с них и только отдельные командиры показывали образцы умелого руководства, смелость, мужество и организованность. Боевой опыт и успех боевых действий были критериями правильности управления подразделениями и частями бомбардировщиков.

С середины ноября 1943 года началась моя служба в 6-м смешанном авиационном корпусе в должности инспектора по технике пилотирования. В составе корпуса были бомбардировочные и истребительная авиационная дивизии. В связи с наличием истребителей мне пришлось научиться летать и на истребителях типа Як-1 и Як-9. В управлении корпуса в мои обязанности входили: контроль за состоянием техники пилотирования летчиков, частей и соединений, расследование, анализ и предупреждение летных происшествий, рекогносцировка аэродромов и аэроузлов при подготовке перебазирования корпуса, и контроль за функционированием запасных и ложных аэродромов, закрепленных за корпусом.

Так как в управлении корпуса, кроме меня, не было летчиков, летавших на боевые задания, генерал-майор Антошкин поручил мне подготовку для него соображений к принимаемым им решениям по вопросам применения бомбардировщиков, построению боевых порядков и организации массированных ударов всем составом корпуса.

Но больше всего времени у меня уходило на расследование летных происшествий и организацию их предупреждения. За год небоевые потери самолетов в соединениях корпуса составляли около десяти процентов от численного состава. Основными причинами летных происшествий были недостаточная подготовка летного состава, поступавшего на пополнение, выполнение летчиками полетов в сложных метеорологических условиях, к пилотированию в которых они не были подготовлены, ограниченные размеры отдельных полевых аэродромов, неудовлетворительное состояние взлетно-посадочных полос на них, а также отдельные случаи нарушения правил полетов.

Первое расследование крупной вспышки летных происшествий мне пришлось провести в родном 57-м бомбардировочном авиационном полку. У этих аварий было много очевидцев, но я начал расследование с командира полка, потому как нет ничего разноречивее свидетельств очевидцев, каждый из которых видит и оценивает событие по-своему.

— Не успели мы с тобой, Осипов, поменяться местами работы, как ты уже прилетел к нам с расследованием, — сказал командир полка Иванцов, встречая меня у самолета.

Я попросил Иванцова рассказать об обстоятельствах происшествия, когда в течение трех минут на аэродроме было разбито четыре бомбардировщика.

— Рано утром получили распоряжение всем составом полка нанести удар по артиллерии противника севернее Костюковичей. Поставив боевую задачу командирам эскадрилий и подготовив летный состав, я вышел на старт для выпуска самолетов. Бомбардировщики всех трех эскадрилий вырулили и выстроились на старте для взлета. Разрешаю взлет Помазовскому. Его самолет после отрыва как-то странно покачался, а потом выровнялся и перешел в набор высоты. Разрешаю взлет командиру звена Рудю. Самолет Рудя перед отрывом потянуло вправо. Летчик прекратил взлет, начал тормозить. Но самолет выкатился с летного поля, после чего у него сломалась передняя стойка шасси и деформировалась передняя часть фюзеляжа. Даю старт бомбардировщику летчика Егорова. Самолет Егорова после взлета накренился, начал разворачиваться, а затем упал на землю и загорелся. Разрешаю взлет летчику Тропынину. Его самолет на разбеге уклонился на пятьдесят градусов влево, столкнулся с учебным бомбардировщиком, упал и загорелся. Очередной самолет командира звена Калмыкова прекратил взлет, а все остальные самолеты взлетели и выполнили боевую задачу. Всего разбито четыре бомбардировщика, из них два сгорели, — закончил рассказ Иванцов.

— А как бы вы поступили, если бы и следующие самолеты на взлете продолжали бы падать? — спросил я Иванцова.

— Продолжал бы выпускать на боевое задание остальных. За аварии я получу взыскание, а вот если бы я прекратил взлет и не выполнил боевую задачу, меня отдали бы под суд военного трибунала, — ответил Иванцов.

— Кто же виноват в этих летных происшествиях? — спросил я Иванцова.

— Конечно, летчики. С них мы и спросим, — ответил он.

Побеседовав с летчиками, допустившими аварии, с техниками, механиками и мотористами и старшими техниками эскадрилий, я установил, что ночью был сильный дождь с ветром, а к утру ударил мороз до восьми градусов. Крылья, стабилизаторы и рули самолетов покрылись ледяными шишечками величиной с крупную фасоль. При подготовке самолетов к вылету на боевое задание техники, механики и мотористы счищали шишечки льда с самолетов жгутами из веревок и скребками. Некоторым удалось убрать лед полностью, но большинство не успели этого сделать к началу выруливания, и обледеневшие самолеты вырулили на старт. Они в первую очередь и потерпели аварии на взлете.

На вопрос, почему прекратил взлет, Рудь ответил:

— На разбеге я заметил, что самолет медленно набирает скорость и плохо слушается рулей.